Вышли они уже без наручников, но судя по огромной руке Келлера на плече дикой и ее озлобленному перемазанному лицу, она все еще осталась под конвоем – его конвоем.
Она бросила на меня острый взгляд, и внезапное, как удар молотком, ментальное послание чуть не расплющило мне мозги.
«Все плохо. Валите, и поскорее».
«Знаю. Ты тоже», – я ограничилась простой ясной мыслью. Ментальными посланиями я не владела и могла по ошибке отправить его кому угодно в комнате.
Похоже, своего инфернала она не нашла. Зато ее нашел Келлер, от которого она сбежала. Вот и рискнула свободой.
***
Вадя выглядел совсем неважно. Чем ближе был День Памяти, тем сильнее он беспокоился, хоть ничего и не говорил. Сейчас он сидел в кабинете с отсутствующим взглядом и судя по всему общался с Вадей-два.
Про дикую я решила ему не говорить. Зачем? Ему бы непременно приспичило ее спасать.
Угу, от Келлера. Да тот бы мизинцем его раздавил.
Когда сеанс связи закончился, он очнулся – и вздрогнул, когда увидел меня. И тут же тяжело вздохнул и уставился в окно, хоть там и ничего толком было не разглядеть – на Вавилон опустилась ночь.
– Что тебя тревожит, Вадя?
– Что меня тревожит? Да все! – он запустил пальцы в лохматые волосы. – Мир гибнет, все пропало, мы должны бежать, а еще…
– Еще? – вздохнула я.
– Знаешь, что еще я думаю? Отец ведь не станет спасать всех. Он точно не спасет немагов. Я его знаю. Он их за людей-то не держит!
– Вадя. Ты преувеличиваешь, – не слишком убедительно сказала я. Он уставился на меня безумным взглядом и открыл рот. Смотрел несколько секунд – и обвиняюще ткнул пальцем.
– Рина! Да ты ведь тоже! Ты тоже об этом думала! Что он не станет! И ничего не сделала!
– Ва-адя. Мы должны доверять твоему отцу. Что мы САМИ можем? Ничего.
Он хотел что-то возразить, но не нашел, что. Со стоном упал лбом на стол и так и остался.
Я закатила глаза и ушла на кухню. Налила стакан сока из холодильника. И облилась, когда заметила в углу этого типа.
Он опустил глаза, будто не пялился только что во все глаза.
О, господи. Вроде бы должен перестать так трястись при мне, а все туда же.
Я осторожно высушила платье чарами – плохо, останется пятно, но ладно, я все равно не собиралась брать его с собой… в другой мир. Я налила себе новый стакан и через плечо сказала:
– Приведи свою подружку.
– Марту? – он запнулся, когда я выгнула бровь. Да, приятель, не нужно прикидываться со мной дурачком.
– Нет, не Марту. Вторую. Ту, с которой ты спишь.
Надо было узнать их имена. А то выходит слишком грубо. Но сейчас уже неважно.
– Зачем? – его голос сел от страха, и я закатила глаза.