Я забрала длинные черные волосы в высокий хвост и сплела их в косу – так меньше налипнет дорожной пыли. Почистила расческу – какой кошмар, сколько же теперь их вылазит после этого лета! – и убрала расческу в чемодан. Оглядела грубую казарменную спальню на пять кроватей – ничего не забыла? Конечно, нет, я старалась ничего и не доставать без надобности. Застегнула длинную молнию.
Нет уж. Сюда я после магистратуры не вернусь.
Если постараюсь, я получу работу своей мечты уже осенью.
А если постараюсь еще лучше, то не только работу.
Тусклое зеркало на стене отразило ослепительную улыбку. Вся в нетерпении.
***
Дорога шла тяжело. Во-первых, ужасно трясло и укачивало. Во-вторых, маградиация съедала все силы. Сначала появлялось давление в висках, едва заметное, оно все усиливалось и усиливалось, пока голова не начинала просто трещать, будто вот-вот лопнет. Когда становилось совсем невыносимо, мы останавливались на постах – маршрут был построен таким образом, чтобы не навредить «нежным студентам» с их «нестабильной магией».
Здесь давление отпускало, а силы возвращались. Не только благодаря мощным защитным куполам, не впускающим внутрь маградиацию, но и благодаря точкам силы, на которых были возведены посты. Из-за их разброса некоторые посты находились в удалении от трассы и оказывались порой оторваны от снабжения из-за плохих дорог. Но это не мешало им оставаться частью Единой Энергомагической Сети, центром которой был Вавилон, самая мощная на сегодняшний день точка силы, а границами – Дамба. Собственно, практически вся энергомагия ЕЭС и уходила на питание и поддержку Дамбы.
Несмотря на трудности, это должно было быть безопасное путешествие. Из пятнадцати практикантов Северного Мыса нас ехало трое – на пятерых солдат-магов ОМП для охраны. Две машины на новеньких энергокубах. Трасса мониторилась на двадцать километров вперед. Посты каждые тридцать-пятьдесят километров. Никаких неожиданностей.
***
Они выпрыгнули из леса, с неприметной проселочной дороги. Почти лоб-в-лоб – перекрыли движение. И тут же открыли пальбу.
***
Я пригнула голову, от страха сперло дыхание, в коленях противно заныла слабость – если дикие перебьют солдат, и меня вытащат из машины, я упаду. А потом… Рядом трясся всем телом второкурсник, и его скулеж было слышно даже через оглушительные автоматные очереди, крики и громыхание. Машина вздрагивала, когда в бронированный корпус попадали пули. Это длилось вечность. Потом выстрелы вдруг смешались с гулом моторов, визгом шин об асфальт, и последняя пальба сошла на нет.