Я протянул руку и почесал кошку за ушами. В ответ она принялась так громко мурлыкать, что Маккензи открыла глаза. На ее губах появилась мягкая, усталая улыбка. Я прикоснулся к ее щеке костяшками пальцев, чем заслужил неодобрительное мурлыкание кошки, которая претендовала на все мое внимание.
– Доброе утро, – прошептал я.
– Доброе, – ответила она мне.
– Хорошо спала?
Она положила руку мне на грудь. Кожа со сна была еще теплой.
– Как всегда. А ты?
Я легко прикоснулся губами к ее губам:
– Не так хорошо, как хотелось бы, но у меня много дел.
– Ты слишком много работаешь. – она провела большим пальцем вдоль моей ключицы.
– Не так чтобы много. Не так, как раньше.
Маккензи ткнулась холодным носом мне в шею, делая глубокий вдох.
– Это действительно так, и я рада. – она запрокинула голову и посмотрела через мое плечо на будильник. – Еще рановато, но, думаю, мне пора вставать... – Микки сглотнула, отстраняясь от меня. – Я сейчас вернусь, – прошептала, бросаясь в ванную.
Я перевернулся на спину, снова уставившись в потолок. По телу волнами расходилось возбуждение. Я чувствовал себя лучше, чем в Рождество.
Некоторое время спустя она вернулась в комнату, немного опухшая. Я сел в кровати, свесив ноги.
– Детка, ты в порядке?
Она прислонилась плечом к дверному косяку между двумя комнатами и сказала:
– Да, я в порядке. Просто немного кружится голова. – Она вытерла уголки губ двумя пальцами. – Ты готов отправиться на пробежку?
Она могла бы сказать, что с ней все в порядке, но, судя по ее виду, Маккензи не будет до конца откровенна. У меня возникло подозрение. О беге не могло быть и речи. Я могу сказать об этом, просто глядя на нее. Поэтому у меня появилась несколько другая идея. Она оказалась даже лучше придуманной мной на этот день, и я не преминул ее озвучить.
– Как насчет того, чтобы пропустить пробежку и просто позавтракать на пляже? Думаю, утро обещает быть прекрасным.
– Неужели? Ты уверен? – она отошла и воинственно уперла руки в боки. – Или ты просто боишься, что я надеру тебе задницу в забеге?
Я встал и подхватил ее на руки.
– Да. Я уверен. И только в своих мечтах, ангел, ты могла бы обогнать меня.
В мгновение ока мы были одеты, завтрак был любезно упакован Руби, и мы отправились на пляж. Маккензи спросила, почему мы едем в Сиеста-Ки, а не на пляж за нашим домом, но я сделал вид, что настроен на перемены.
Пока мы ехали, на востоке начало вставать солнце. О берег ударялись синие и янтарные в свете солнца волны. Мою грудь наполнил соленый морской воздух, омолаживая душу. Я взглянул на свою девушку. Маккензи прислонилась головой к окну, и смотрела, как за окном мелькает мир. Ее белая хлопчатобумажная блузка натянулась на груди немного больше, чем я помнил. Это заставило меня кое над чем подумать. Может, мои глаза и обманывали меня, но я мог бы поклясться, что ее груди стали больше. Я был достаточно умен для того, чтобы не спрашивать об изменениях в женском теле так, чтобы мне не оторвали яйца. Но тут мне пришлось контролировать свое желание коснуться ее сисек.