Сделав всего пару шагов он едва не попал под выстрел турели, закрепленной на потолке в дальнем конце коридора. Сорин успел среагировать и принял сгусток плазмы на скрещенные мечи. За какую-то долю секунды, прошедшую с момента попадания плазмы в клинки он осознал, что на этом его жизненный путь и прервется, и на крейсере, ставшем братской могилой, станет на одно тело больше, как только плазма расплавит металл клинков.
Но произошло чудо. Клинки, подаренные отцом, выдержали. Больше того. Они не только выдержали, но даже отразили плазму в одну из переборок крейсера. И только небольшие лучи ярко голубого света от лезвий клинков ударили в обруч на его голове. Волна страшной боли прокатилась от головы по всему телу и в темном, пыльном коридоре запахло палёным мясом и горелыми волосами.
В душе молодого человека мгновенно вскипела ярость и он, плюнув на здравый смсл и чувство самосохранения бросился вперед, отражая клинками летевшие на него заряды плазмы. Ему это удавалось легко, так как скорострельность турели оставляла желать лучшего, и лишь иногда лучи от лезвий били в обруч на его голове, причиняя адскую боль но и добавляя тем самым злости и быстроты его движениям.
Он почувствовал что ещё немного и он потеряет сознание от боли, волнами накатывающей на него и ускорился собрав все оставшиеся силы. Но для того, чтобы добраться до турели остатков его сил не хватило. Краем глаза он увидел в трех метрах от себя открытую дверь одной из кают и, гигантским прыжком преодолев расстояние до такого близкого, спасительного мрака каюты, исчез из зоны действия камер наблюдения скрывшись за открытой дверью.
Выстрелы в коридоре сразу же прекратились, а молодой человек сжав зубы чтобы не закричать, с приглушенными стонами катался по полу каюты, в которой он укрылся от атаки искина. Боль волнами прокатывалась по всему телу, начиная с головы и заканчивая пальцами ног, раз за разом, становясь всё сильнее, всеобьемнее. Сорин долго сопротивлялся ей, стараясь не утонуть в этом океане боли, но в итоге, всё таки не выдержав, потерял сознание, лёжа в луже крови на пыльном полу каюты.
Пришел в себя он довольно быстро. Как ему казалось, по крайней мере. Тело ломило, но это были всего лишь отголоски того, что он вытерпел не так давно. Только лишь голова всё ещё болела по прежнему. С трудом оторвав туловище от пола, Сорин сел и плеснул на голову воды из фляги. Сразу полегчало. Только то место, где обруч соприкасался с кожей головы продолжало гореть огнем. Он достал из рюкзака походную аптечку и сделал обезболивающий укол. На всякий случай. Затем вылил ещё немного холодной воды из фляги на голову. Понемногу боль начала отступать, и Сорин наконец то смог подняться на ноги.