– Жаль покидать это место, но нам надо успеть до рассвета, – с вполне искренним сожалением выдал Эш, когда мы подошли к Викторию и стоявшей рядом с ним маленькой вампирше. – Еще раз с праздником тебя. Надеюсь, мы друг друга поняли.
– Я тоже на это надеюсь, – хмуро ответил тот, но посмотрев на меня, улыбнулся. – До встречи, Хоуп. Рад был познакомиться.
– До встречи, Викторий, – вежливо ответила я, про себя пожелав, чтобы она никогда не состоялась.
Мы вышли на улицу, под уже светлеющее небо и Эш подхватив меня на руки, понесся к замку на своей невозможной скорости.
Как всегда бывает, путь назад показался мне гораздо короче, хотя вернулись мы едва успев до рассвета.
– Ну и как тебе зефирка? Уверен, все оказалось не так плохо, как ты ожидала? – спросил Эш, мягко опустив меня на кровать.
Сам же он стянул с себя галстук, небрежно швырнув его куда-то в угол, и принялся расстегивать рубашку. Сегодня, вопреки своему обыкновению, он действовал с обычной, человеческой скоростью.
Я пожала плечами.
Да, этот своеобразный кружок любителей балета мало походил на кровожадных вампиров из клана графини, но все же, они питались человеческой кровью, а не сдобными булочками.
Надеясь уйти от ответа, я прошла в ванную, где стала смывать макияж и разбирать прическу.
– Значит, понравилось, – фыркнул Эш, появившись на пороге в одних брюках. – Викторий жуткий гуманист. А тебя, как человека, это должно радовать.
– Но он вампир, – осторожно заметила я.
– Ну, как говорят, в семье не без урода. Викторий и есть этот урод, что среди своего клана ведет пропаганду запрета убийства людей. Хорошо хоть не перешел на кровь животных…
– А вы можете?
– А ты можешь есть крыс?
– Да, но…
– Это мерзко, – хохотнул Эш. – Здесь так же. А еще от этого изжога. В смысле, силы падают, спишь крепче, чувствительность к солнцу возрастает. Думаю, если долго пить, то в итоге умрешь, хотя никто до этого не доходил.
– Но как вампир может запрещать убивать людей? – я покачала головой, определенно ничего не понимая.
– Говорю же, он с «особенным складом ума». Чокнутый. Вампиры выше людей в пищевой цепочке. Но он искренне убежден, что мы не должны использовать вас до самого конца.
Вампир-гуманист?
Да, неожиданно. И уж точно я не смогла бы представить в такой роле самого Эша.
Но неужели это значит, что кто-то из них не просто кровожадный убийца, но и способен испытывать вполне человеческие чувства?
Впрочем, зачем мне об этом думать? Даже если и есть где-то единственный вампир-гуманист, во что я по-прежнему верю с огромным трудом, то это ничего не значит для меня. Я в замке Эша, а для него любовь к людям это оскорбление.