Что ж, к обеду светило будет сверху, оставив его лишь под защитой деревьев, и тогда наши силы сравняются.
– О, наконец-то пришла, зефирка, – Эш улыбался, как и обычно.
– Тебе меня еще обратно нести, помнишь? – фыркнула я, хотя сердце забилось часто-часто.
Уверена, он это услышал, но промолчал, видимо, не придав значения.
– Теперь только после заката. Кажется, надо было захватить палатку, раз наш небольшой пикник, плавно перешел в поход, – он говорил беспечно, словно ничего особенного не произошло, а солнце для него это просто солнце, а не то, что может убить его за десять минут.
– Ты будешь здесь спать?
– Мы будем здесь спать. Или у тебя есть другие варианты, пряничек? Предлагай смело, я открыт для идей, – Эш выжидательно посмотрел на меня, но я лишь покачала головой и он продолжил. – Что ж, раз других идей нет, значит, место ночевки принято единогласно. Кстати, ты захватила плед?
– Нет.
Конечно, когда первые лучи солнца пробились из-за горизонта, я догадалась взять только еду для себя и забыла обо всем остальном.
– А вот это зря. Покрывало нам бы пригодилось. Но можно и обойтись прохладной тенью дерева.
Эш действительно выбирал дерево с наиболее густой кроной. С учетом того, что лес был сосновый, это оказалось для него весьма проблематично.
Тем не менее, он все же довольно спокойно улегся прямо на траву, не обращая внимания на слой сухих иголок, и закрыл глаза.
Я с удивлением смотрела на него.
Неужели это его действительно совсем не беспокоит? Ведь если он уснет, мне будет легче открыть его для солнца.
Или он мне… доверяет?
Разве вампир, безразличный ко всему, знающий лишь злобу, может отдать свою жизнь в руки человека?
– Эй, пироженка, так и будешь стоять столбом? Ложись уже. Уверен, ты тоже устала.
Я осторожно улеглась рядом, все еще не совсем понимая его поведения.
Спать я разумеется не собиралась, дожидаясь того момента, когда солнце окажется еще выше и я смогу попробовать сбежать.
Эш наоборот, затих, быстро уснув.
Я же лежала рядом с открытыми глазами.
Прохладный утренний воздух стал постепенно разогреваться, а лес вокруг – оживать.
Запели кузнечики, завозились в кустах мелкие зверьки, проснулись птицы.
Вскоре меня окончательно начало клонить в сон. Тело расслабилось, а глаза стали закрываться. Этому вполне способствовал и тот успокаивающий шум природы, какой бывает только в лесу, вдали от города.
С трудом справившись с уставшим организмом, я тихо встала, чтобы оглядеться.
– Куда это ты, зефирка, – тут же проснулся Эш.
Голос его показался мне взволнованным и… жалобным?
– В туалет, – буркнула я.