Острыми зубами Эш прокусил свою руку, и протянул к моему рту, давая выпить красные капли.
И я послушно сделала это. Кажется, скоро я привыкну к подобному.
Когда мы закончили, откуда-то из-за угла вышел Калеб, предусмотрительно громко кашлянув. Очевидно, он все видел, потому и подождал, не желая мешать своему господину.
И уж точно Эш знал о его присутствии. После его заявлений в лесу про острое зрение и чуткий слух, в этом не оставалось никаких сомнений.
– Господин, вам письмо, – Калеб почтительно поклонился Эшу и вновь посмотрел на меня, с теперь уже нескрываемой завистью.
Я была на сто процентов уверена, что завтра об этой сцене станет известно всей прислуге.
Не знаю, чего этим хотел добиться Эш.
Да, мне была противна сама мысль о том, чего вовсе не могло быть между нами. Но мнение этих людей обо мне, людей добровольно пошедших на службу к подобному монстру, меня совершенно не волновало.
«Хотя, может, эта игра придумана вовсе не для меня, – вдруг пришла в голову внезапная догадка, – может, он это делает, чтобы подразнить их, а для меня у него свои методы».
Что ж, подобное было бы вполне в характере Эша. Если уж ему нравилось смотреть на мою беспомощность и бессильную злобу, когда я не могу противиться его принуждению, и обязана делать то, что он говорит, то почему бы ему не посмотреть и на их зависть.
– Хорошо, – Эш надменно кивнул, словно подтверждая мои мысли и взяв конверт, обратился уже ко мне, – вперед, зефирка, выпьем виски.
Он пошел в гостиную, где мы сидели днем раньше. Конечно, я последовала за ним, ведь у меня не было выбора.
В комнате на столе уже стояла полная бутыль и два стакана, будто он распорядился об этом заранее. Эш разлил алкоголь и, кивнув на одно из кресел, сам вальяжно раскинулся на соседнем.
Если честно, то мне вовсе не хотелось пить. Не хотелось, чтобы разум стал затуманенным, а мысли путаными. Находясь рядом с ним мне было просто необходимо сохранять чистоту сознания, чтобы не натворить необдуманных поступков. А еще пытаться удержать спокойствие, чтобы сегодняшняя сцена в лесу больше никогда не повторилась.
Я взяла бокал и, повертев его в руках, лишь смочила губы, надеясь, что этого хватит. От Эша не укрылся мой трюк. Он посмотрел на меня, окатив волной принуждения, и я сделала большой глоток.
Я уже заметила, что после принятия вампирской крови, возможности его влияния на меня увеличиваются и ему перестают быть нужными даже слова, чтобы управлять мной. Не скажу, чтобы мне это нравилось, но раз ему не надо смотреть мне в глаза, значит, он не сможет узнать мои мысли.