– Та-а-ак, – протянул Эш, – а теперь, давай посмотрим, что тут.
Он тоже сделал неторопливый глоток виски и, наконец, вскрыв конверт, начал читать.
Делал он это так быстро, что я едва успевала следить за движениями его глаз. И, кажется, смысл письма был ему не слишком приятен. Точнее, слишком неприятен.
Даже привычная холодная улыбка сползла с его лица на несколько секунд. Впрочем, он практически мгновенно смог взять себя в руки.
Отложив письмо, он приторным голосом проговорил:
– Иди-ка сюда, моя пироженка.
Несмотря на сладкий тон, от сдерживаемого гнева у него мелко тряслись руки. Не знаю, кто прислал это злосчастное письмо, но он явно смог полностью вывести Эша из себя.
Меня вновь окатило волной сильного принуждения, хотя сейчас в этом не было никакого смысла, ведь я все равно бы пришла к нему и сама.
Когда я встала рядом, он резко усадил меня на колени и, прижав к себе, без лишних слов вцепился в мою шею.
Поначалу острая боль пронзила меня, и это было неожиданностью, но очень скоро она сменилась изысканным наслаждением.
Одна его рука держала меня за бедра, другая за плечи, и его объятия были такими крепкими, что я была уверена – обязательно останутся синяки.
Впрочем, все это меркло с каждым его глотком.
Сейчас, когда Эш был настолько раздражен, он пил, совершенно не сдерживаясь, и мне казалось, что моя жизнь по капле утекает в него вместе с моей кровью. Но, как же это было приятно… настолько приятно, что мне вовсе не хотелось останавливаться.
Скорее наоборот – смерть казалась логичным и отчасти желанным завершением. Если все жертвы вампиров кончают свою жизнь именно так, то это не самое плохое, что могло бы случиться.
Когда я думала, что мне точно настал конец, а затуманенное удовольствием сознание жалело лишь о том, что во мне есть кровь вампира, и значит я неминуемо стану монстром, Эш остановился.
Не знаю, что послужило этому причиной.
Возможно, он, как и я, вспомнил про свою кровь и последующее обращение. А может, успел насытиться.
Я бессильно обвисла в его руках, судорожно всхлипнув от жуткого, леденящего душу разочарования.
Разочарования и боли от того, что он все же остановился, не отдав меня в манящие объятия смерти…
– Да, кажется, я слегка перестарался, зефирка, – сказал Эш, вытирая залитый красным рот.
Сейчас его голос звучал гораздо спокойнее.
После этого я потеряла сознание.
Словно во сне (а может мне и впрямь это лишь снилось), я чувствовала, как Эш подхватил меня, и спустя несколько секунд я уже оказалась в теплой мягкой кровати, что так отличалась от его каменных объятий. Холодные руки быстро сняли с меня одежду и укрыли одеялом.