– И ты действительно... – я никак не могла поверить в то, что Эш может поступить подобным образом.
Честно исполнить обязательства по сделке и дать этой бедной девочке то, чего она хочет.
– Я все сказал, но если тебя так волнует ее судьба, то я могу ее съесть на твоих глазах. Тогда ты точно будешь знать, что с ней случилось, – насмешливо произнес Эш, и я тут же покачала головой.
Нет, конечно же, я не хотела такого исхода.
Джесс сразу же вызывала искреннюю симпатию, и я желала ей только добра. Она сильно отличалась от остальной прислуги в замке, и это грело мне душу. Возможно, теперь у меня будет с кем поговорить, не считая бесконечных посиделок с Эшем.
– Тогда мы закроем эту тему и больше не будем ее поднимать, – казалось, словно Эшу неприятно проявлять доброту.
Ведь он так и не дал мне сказать слово «помощь», хотя я собиралась сделать это дважды.
Будто желая исправиться за эту слабость, не присущую вампиру он добавил ледяным тоном:
– Не думай, зефирка, что мне есть до тебя какое-то дело. Я лишь не хотел, чтобы ты умерла с кровью вампира внутри. Как я уже говорил, еда никогда не получит дар вечности, а ты лишь моя сладкая печенька.
Я и не могла думать по-другому. Я знала, что Эш монстр и все делает исключительно для себя.
И поэтому я так и не могла полностью ему поверить касательно судьбы несчастной Джесс. Но чтобы не сделать хуже для девушки (вот уж в чем я ни капли не сомневалась, так это в том, что Эш легко сможет убить ее мне назло, если не сделать, как он хочет) я решила закрыть эту тему.
Поэтому спросила, надеясь его отвлечь:
– А что было в том письме?
– Вампирские дела, которые тебя, пряничек, совершенно не касаются, – теперь он говорил беззаботно, но в воздухе будто повисло гнетущее напряжение, которое я чувствовала каждой клеткой кожи. – Впрочем, среди остального, есть немного и про тебя, зефирка.
– Про меня? – я удивленно вскинула брови.
Вот уж не подумала, что кто-то может писать вампиру в замок про меня. Разве что…
– Графиня, – проворковал он, подтверждая мою догадку, – желает знать, наказал ли я тебя за случай с Рамоной...
И не сдержавшись, Эш громко фыркнул. Он не любил Рамону так же, как и когда кто-то лез в его дела.
– И что ты ей скажешь? – спросила я с некоторым страхом.
Мало ли, что может придумать Эш в качестве моего наказания. С его жестокой фантазией можно ожидать чего угодно. В конце концов, я ведь была только в двух комнатах на его половине. Может быть, где-нибудь в самых дальних покоях, у него припасен «Театр Смерти», оборудованный дыбой, кольями и прочими средневековыми ужасами.