Глядя вампиру в глаза, Пэм хотела солгать. А как она могла сказать ему правду? Посмотрят ли они на неё иначе? Будут ли считать слабачкой? Отпрянув от Дункана, она вытерла рот.
― Нет, они выросли. ― Пэм отодвинулась от него на стуле и встала. ― Но Кенни не хотел, чтобы кто-то узнал, что я полукровка, поэтому заставил носить контактные линзы и отпилил клыки.
Однако не упомянула, что гад это сделал без анестезии.
― Сукин сын!
Дункан в гневе долбанул кулаком по столу так резко, что Пэм вздрогнула и прикрыла лицо руками.
Поняв, что натворила, и, увидев выражение лиц присутствующих, она решила: ей здесь не место. Пока она не победит свои страхи, ей нужно побыть одной, подальше от людей.
― Я не могу здесь оставаться. ― Пэм попятилась к двери. ― Я действительно не могу здесь оставаться.
Развернулась и выбежала из помещения.
Последовав за ней, Дункан легко её поймал.
― Ты прекратишь от меня убегать.
Он осторожно поднял её на руки и стал подниматься по лестнице.
― Дункан, я слишком запуталась. ― Пэм слегка толкнула его в грудь. ― Просто дай мне уйти.
Посмотрев на любимую сверху вниз, воин остановился перед дверью.
― Я никогда тебя не отпущу. ― Держа её одной рукой, другой он открыл и пинком распахнул дверь. ― Ты больше не одинока. Ты моя, а я всегда буду твоим.
Дункан усадил Пэм на кровать, которой так ни разу и не воспользовался. В этой комнате вампир хранил только чистую одежду и принимал душ. Его дом находился в нескольких километрах от штаб-квартиры, и воин в скором времени собирался отвезти туда любимую. Дункан взял в ванной полотенце, опустившись на колени, положил его на ноги Пэм и прокусил, блеснув клыками, кожу на запястье. В глазах возлюбленной воин увидел бушевавшую в ней внутреннюю борьбу. Кровь текла по руке, капала на полотенце, но он терпеливо ждал решения Пэм и не принуждал её взять кровь.
Она медленно протянула руку и коснулась ладошки вампира кончиками пальцев. Потом отвела глаза от запястья, посмотрев на любимого.
― Спасибо.
Дункан свободной рукой коснулся щеки Пэм и стал поглаживать нежную кожу большим пальцем. Не торопил. В конце концов, она поднесла его окровавленное запястье ко рту. Воин сдержал стон, когда любимая слизнула каплю крови. Когда же она сомкнула губы на ранках и стала пить столь необходимую ей кровь, в нём взыграло мужское начало. Желание её защитить утроилось. Никто больше не причинит вреда его женщине.
Дункан утратил всякое представление о времени, наблюдая, как она пьёт кровь. От этого их связь становилась всё крепче. Пэм захотела отстраниться, но он её остановил: