Приземляюсь на мягкое сидение, затылком касаюсь спинки, блаженно прикрываю глаза. Как же прекрасно на свежем воздухе вот так, словно в детстве, покачаться, впитать кожей солнечные лучи. Ведь лето подходит к концу — середина августа, а я так ни разу и не купалась и загорала лишь единожды на открытой площадке аквапарка, куда Лолка достала нам бесплатные билеты. У них в аптеке проводили акцию, вот она и заныкала парочку пригласительных для нас.
— Насть, лимонад, — слышу знакомый мужской голос, тут же распахиваю глаза, выпрямляюсь. А Заречный, опускаясь рядом на сидение, протягивает высокий стакан с зеленой травкой и льдом внутри. — Здесь словно дача посреди столицы, и ехать никуда не надо, — делает глоток из чашки с оранжевым содержимым внутри, устало зевает, смотрит куда-то вдаль.
— Как желудок? — ну зачем опять спросила? Это все мамино воспитание — нельзя быть равнодушной к людям. Надеюсь, он правильно меня поймет.
— Нормально, сейчас поем, и вообще отпустит, — захлопывает ресницы, начинает потихоньку раскачивать качели. Я тоже откидываюсь назад.
Здорово, — посещает мысль, — болтаться туда-сюда на крыше ресторана. Так работать я готова дни и ночи напролет, а вслух выдаю:
— Вещи, что Вы сегодня мне купили, в ближайшее время верну в магазин. Деньги на карту за них придут. Могу, конечно, Вам сама занести, но неудобно напрягать, знаю, как заняты, — не смотрю на Заречного, обхватываю губами толстую трубочку, отпиваю глоток.
— Ну что за глупости, — мужчина распахивает ресницы, поворачивает ко мне голову.
— Даже не думай ерундой заниматься. Я испортил твою одежду и — по-моему, так поступил бы любой нормальный человек — купил взамен другую. Тем более эти твои вещи спасти все равно невозможно: лекарство не отстирывается, уже проходил, — а я прищуриваю глаза, не знаю, как реагировать. Да еще параллельно сокрушаюсь про себя, что придется похоронить безвременно погибший любимый костюмчик.
— Но моя одежда стоит намного дешевле, чем то, что Вы приобрели, и то платье…продавщица пробила его без моего ведома, — оправдываюсь, а Заречный отмахивается.
— Это не имеет значения. Куда заехали, там и купили, — бороздит пятерней светло-каштановые волосы. Поднимается с качелей, смотрит на меня сверху вниз. — Пойдем есть, до встречи пятнадцать минут. Она пройдет в этом заведении, только на этаж ниже, — отправляется к столу, где уже накрыто.
Переговоры длятся долго и скучно. Я выполняю указания Заречного молча, без особых эмоций. В принципе, от меня пользы немного, так, на подхвате. Заключаем контракт, прощаемся с коллегами. Выходим на улицу, где уже начинает темнеть.