— Джилл нужно поговорить с мамой. Я пришлю дядю, как только он приедет. А теперь ложись в постель, или я надену на тебя наручники.
Пегги взяла за руки своего сына, он обнял ее.
— Ты надеваешь наручники только на плохих парней. — Он вяло помахал рукой Джилл, пока его вели в его комнату.
Бросив куртку Пита на цветную вешалку, Джилл направилась в ванную умываться. На нее смотрела женщина, совершенно непохожая на нее — убитая горем, сломленная женщина. Теплая вода успокаивала, пока она умывалась. Обмакнув лицо полотенцем, она вернулась в главную комнату. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она направилась открывать.
— Привет, — произнесла она натянуто, открывая дверь своему шурину.
— Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.
Он слегка обнял ее, и она обвила его руками. Его большое, сильное тело успокаивало. В детстве у нее не было брата, но сейчас она ценила появление Таннера в ее семье.
— В чем дело, милая? У тебя такой вид, будто ты плакала. Вы с Брайаном поссорились?
— Сегодня из Нью-Йорка вернулась его бывшая подружка. Она хочет, чтобы он вернулся с ней в Нью-Йорк, чтобы открыть совместный ресторан.
Он приподнял ее подбородок, его карие глаза смотрели с нежностью.
— Ну и что? Он же с тобой.
Она высвободилась из его руки.
— Он всегда хотел. К тому же, он не может решить, куда ему податься. И это неудивительно. Она великолепный французский шеф-повар, и что самое интересное. Я бы сказала, что она лет на десять старше его.
— Женщина в возрасте, ты хочешь сказать?
Она ударила его по руке.
— Он уехал из Нью-Йорка из-за нее. — Она снова разозлилась и обиделась, просто подумав об этом. Черт побери.
Таннер провел ее на кухню.
— Он все это подтвердил?
— В основном. Он все еще довольно уклончив в своих ответах. — Чувствуя дрожь во всем тела, Джилл оценила, когда Таннер пододвинул ей стул. — И хватит задавать мне вопросы как репортер. Ты говоришь совсем как Мередит и дедушка.
— Ты выросла в газетной семье. Пора уже привыкнуть к этому. — Он достал из холодильника три бутылки содовой и сел напротив нее, пододвинув один из стаканов. — Что именно он сказал?
Так как он все еще продолжал смотреть на нее взглядом журналиста — «доверься мне, ты можешь поведать мне все», она дернула себя за волосы и продолжала говорить:
— Он не сказал мне всего.
— А кто готов все сказать? — Спросила Пегги, входя на кухню. Она обняла Таннера. — Племянник ждет тебя все утро. Он смотрит видео наверху. О, содовая. Спасибо. Я почти не сплю. Он кашлял всю ночь, бедняга. — Она поправила свою мятую черную футболку. — Я выгляжу дерьмово, не так ли?