— Должно быть пришлось нелегко.
Он передвинулся, когда солнце выглянуло из-за облака и заструилось в окна.
— Мой племянник Дастин родился недоношенным. Были осложнения. Счета начали расти, и хотя я работал на двух работах, но денег не хватало, поэтому я сделал то, что поклялся никогда не делать. Я поехал в Атлантик-Сити — наш родной город, с безумной мыслью, что смогу превратить наши жалкие сбережения в деньги, необходимые для оплаты ее медицинских счетов.
Джилл положила руки на колени, понимая под каким давлением он находился в тот момент.
— Я не выиграл столько денег, сколько нам было необходимо, за одну ночь, но я приумножил наши сбережения за три месяца. Мои занятия в университете были под вопросом, поэтому я ушел. — Он рассеянно улыбнулся, должно быть вспомнилось что-то личное и забавное. — К тому времени я уже был не в состоянии отрицать правду. Я обожал покер. Я был подобен Моисею на Синае, который нашел свое внутреннее призвание. Это было нелегко, но моя сестра и племянник нуждались в моей помощи, так что я оправдывал свой выбор. Когда все... улеглось, у меня уже была определенная репутация, я стал получить приглашения на другие турниры. — Его взгляд вернулся к Джилл. — Остальное, как говорится, уже история.
Ничего себе, если говорить о его силе воли.
— Это целая история. Я бы солгала, если бы сказала, что не впечатлена.
— Я не для этого тебе все рассказал. Никто не захочет работать с тем, кому не можешь доверять.
В голове возник Брайан. Может это и была одна из причин, почему она оказалась с Маком, не пытаясь уладить свои разногласия с Брай по поводу ресторана? — Она постучала пальцами по столу. — Ты совершенно прав. Немного пугает, насколько хорошо ты знаешь психологию людей.
Его смех был таким же манящим, как звон колокольчиков в ветреный весенний день.
— Обычно я не делюсь своими наблюдениями, но знаю, что у меня есть всего один шанс с тобой.
— А в чем ты специализировался, когда учился в Принстоне?
— В машиностроение. Мне всегда хотелось что-то строить.
— Теперь ты этим и занимаешься.
— Да, — пробормотал он, взяв вилку.
Они продолжали есть. Ее желудок никак не мог успокоиться, несмотря на то, что она выбрала в меню самое простое. Но бессонные ночи. Слишком много кофеина. Стресс личного характера. Не способствовали аппетиту. Он уговорил ее посмотреть десерты. В любой другой день она бы набросилась на тыквенное суфле.
— Твой мозг работает сверхурочно, — наконец заявил он, когда официант поставил чашку с эспрессо.
Да, так оно и было. Аромат кофе щекотал нос. В ресторане готовили кофе из жареных зерен кенийских и гватемальских сортов, догадалась она. Не слишком крепкий и густой. Итальянцы бы назвали его мочой, но для американцев подходило.