Все они говорят, что могут ходить через Мегаполис. Некоторые, как тот же Орден или Легион, даже пытаются чертить какие-то безопасные маршруты. Но на самом деле никто из них, ни одиночки, ни отряды, ни даже объединённые армии нескольких соседних стран не смогли пройти вглубь Мегаполиса.
Со времён Резонанса там не был никто.
А я был. Я видел, что скрывают центральные руины. Я видел, что затаилось в древней подземке. Я видел всё это. Я осознавал весь тот ужас, что гнездится в этих опоганенных землях. Что только и ждёт того, чтобы окончательно сбросить остатки разумной жизни в океан. Стряхнуть с себя всё это, как облезлый пёс стряхивает брызги воды со своей шкуры.
Ни одной объединённой армии, даже если все страны, жмущиеся к краю континента, договорятся и выступят единым фронтом, не удастся пробиться в центр Мегаполиса и выбить и выжечь этот кошмар.
Могу ли я рассказать кому-то о том, что я видел? Только эмпатитам. Но они и так были со мной… И я и так пересказываю им всё это уже не первый раз.
Но почему бы не рассказать кому-то ещё?
Чтобы поселить страх, смятение и сомнения?
Достаточно того, что все эти чувства непрестанно обуревают меня. И бегут от меня лишь, когда я делюсь ими с эмпатитами. Но эти подлые шарики частенько возвращают мне эти ощущения сторицей!
Мир болен. Миру нужно излечение. Магией.
Мне нужно излечение…
ГЛАВА 5
Возвращаясь к тем далёким временам дремучего суеверия и тотальной необразованности, я могу лишь говорить о том, что я рад, — даже так — я счастлив, что те, кого мы сейчас называем «Ушедшие», покинули наш мир.
Что мы имели тогда, в те давние времена? Как я уже упомянул, суеверия, безграмотность и отсутствие стремления развиваться.
Зачем нам всё это, ведь у нас были Боги? Они всё решали за нас. А потом за нас всё решали их священнослужители. Почему прогресс всего мира стоял на месте? И когда появился сильнейший толчок для маготехнологического развития? Это легко отследить даже невооружённым взглядом разумного, не сильно подкованного в истории. Развитие понеслось семимильными шагами вперёд, когда Боги ушли из мира, а увидевший и осознавший это народ перестал потакать их жрецам. Пропали неподъёмные налоги и прочие поборы, которые на протяжении сотен лет держали все страны на грани нищеты. Освободившиеся средства, вместо того, чтобы идти в карман священнослужителям, пошли на благоустройство жизни простого люда. А там и на прочие нужды, до которых эти средства не доходили. Резкое ослабление влияния храмов привело к тому, что сдерживаемая ими массовая образованность, наконец-то, начала полномасштабно возникать по всему миру. Теперь уже никакой святоша не затыкал рот очередному самородку от науки, не подвергал того гонениям и не жёг на кострах рукописи с научными трудами.