– Что ж, пусть будет по-твоему, Минди. Удачи тебе и твоей странной семейке.
Она с гордо поднятой головой вышла из комнаты и, лишь оказавшись в коридоре, дала волю слезам. Минди редко плакала, но сейчас ей было по-настоящему больно. Сэм Блэкуэлл завладел ее сердцем, и ей будет очень трудно его забыть.
Дэниела разбудил звонок мобильного телефона Эммы, донесшийся из соседней комнаты.
– Эмма, дорогая. – Он поцеловал ее в плечо. – Твой телефон звонит. Мне за ним сходить?
Она открыла один глаз.
– Который час?
– Начало восьмого.
– Должно быть, это Минди. Только она может мне позвонить в такую рань. Наверное, у нее что-то срочное.
Сев на край кровати, она потянулась за футболкой Дэниела, висящей на стуле.
– Я лучше пойду узнаю, что ей нужно.
Не желая валяться в постели один, он поднялся и оделся. Только он вышел в коридор, как до него донесся встревоженный голос Эммы:
– Боже мой. Ты говоришь серьезно?
Подойдя к ней, Дэниел положил руку ей на поясницу. Когда она повернулась к нему лицом, он увидел в ее глазах боль.
– Хорошо. Я скоро приеду, – произнесла она в трубку. – Значит, встретимся в девять? Хорошо. Пока.
Отключившись, Эмма закрыла глаза и ущипнула себя за нос.
– Что происходит? – спросил Дэниел.
– В сегодняшней газете опубликовали статью.
– О вчерашней выставке?
Эмма покачала головой. Лицо ее было бледным, как полотно.
– Обо мне. О моем прошлом. О том, что предприняли мой отец и бабушка, чтобы скрыть мое существование. О том, как они заплатили моей матери за молчание.
– Твои сестры знают, кто поделился информацией с прессой?
– На самом деле мне позвонила Софи, а не Минди. Она сказала, что Минди призналась, что это сделал Сэм. Видимо, он решил, что, если ему удастся причинить серьезный вред «Иденс», Минди освободится от обязанностей, которые возложила на нее бабушка, и будет проводить с ним больше времени.
Дэниел понял, что ему лучше прямо сейчас признаться ей в своей оплошности.
– Я вчера разговаривал с Сэмом. Я сказал, что для тебя важно ощущать себя частью семьи, но тебе трудно стать близким человеком для сестер, которые знают друг друга всю жизнь. Сэм намекнул, что шикарные условия, в которых ты жила во Франции, с лихвой компенсируют подобные вещи. Я почувствовал необходимость тебя защитить и сказал ему, что на самом деле ты жила в Нью-Джерси и что у тебя была тяжелая жизнь. Прости меня. Похоже, это я во всем виноват.
Эмма покачала головой:
– Я так не думаю. – Отойдя от него, она принялась измерять шагами комнату. – Софи давно говорила, что не доверяет Сэму. Но у меня в голове не укладывается, что Минди могла все ему рассказать. Она ведь постоянно твердила, что я должна держать рот на замке. – Эмма нажала кнопку на телефоне, и экран загорелся. – Мне нужно узнать, что конкретно говорится в статье. Меня это расстроит, но я должна знать, с чем придется иметь дело моей семье.