Войдя в кухню, где, по обыкновению дымя самокруткой, предавался релаксации Макшарип, татарин осторожно, как хрупкий драгоценный сосуд, водрузил на стол новенький пакет с логотипом славящегося демократичными ценами и оттого весьма популярного супермаркета. В пакете, судя по проступающим сквозь полупрозрачный полиэтилен отдельным деталям, были продукты — колбаса, сыр, пакеты с чем-то кисломолочным, какие-то банки и покрытые масляными пятнами бумажные свертки. Со стороны столь бережное обращение с обыкновенным пакетом могло показаться странным; Макшарипу оно таким не казалось: он знал, что, помимо продуктов, находится в пакете, и понимал, что татарин волнуется вовсе не за пакет, а за себя.
— Получи и распишись, — благоухая перегоревшим жиром и подрумяненной до золотистой корочки куриной кожей, сказал Фархад, отступая от стола. Запах он, несомненно, притащил с собой из дешевой забегаловки, где встречался с курьером уважаемого Саламбека. — Мне сказали, ты знаешь, что с этим делать.
Макшарип сонно кивнул, затягиваясь горьким дымом.
— Постой, — сказал он, видя, что татарин вознамерился улизнуть от греха подальше в соседнюю комнату, где на диване перед бормочущим телевизором сидела, уставившись в экран стеклянным, невидящим взглядом, одурманенная наркотиком Залина. — Сначала переложи продукты в холодильник.
— Зачем? — спросил Фархад, которому явно не хотелось лишний раз прикасаться к пакету, а тем более, лезть вовнутрь.
— Чтобы не испортились до завтра, — пояснил Макшарип. — Ты что, боишься? Э, стыдно, дорогой! Без детонатора это просто глина. Вернее, торф — может гореть, но не может взорваться. Ты можешь играть этим пакетом в футбол, если тебе придет в голову такая странная мысль, и ничего не случится. Кроме того, конечно, что ты порвешь пакет и попортишь еду.
— Правда? — недоверчиво переспросил Фархад.
— Правда, — лаконично ответил дагестанец, воздержавшись от дальнейших комментариев.
Ему хотелось спросить, помнит ли напарник, как разобрать и собрать автомат Калашникова, но он не стал понапрасну сотрясать воздух. То, что у Фархада начисто отсутствует боевой опыт, было видно и так, без расспросов и экзаменов. Это бросалось в глаза буквально на каждом шагу и всякий раз заставляло Макшарипа задуматься о том, какая же роль в действительности отведена им с татарином в предстоящих событиях. Получалось, что роль эта, хоть и важна, но незавидна, ибо почти ничем не отличается от роли Залины Джабраиловой и ее глупого, самонадеянного брата, из-за собственного упрямства погубившего и себя, и сестру.