Как только наступил перерыв, Грейдсон устроила небольшую, но неприятную лекцию о неподобающем поведении однокурсницы, полностью игнорируя ее явное безразличие. Амали слушала ее, но у нее не было сил ничего говорить, голова разболелась еще после завтрака, а во всем теле ощущалась слабость, даже ручку нелегко было держать в руке.
– Сиди и повторяй материал, сейчас будет опрос! – в приказном тоне сказала Эфия, пододвинув поближе к той учебник.
Вальзард послушно открыла нужную страницу и стала читать, хотя совсем не понимала текста, словно просто бегая глазами по строчкам. Не успела она перевернуть ни одной страницы, как в кабинет зашел профессор Сумирьер, обещавший провести у первокурсников устный тест. В Институте он вел один из основным предметов: борьба с высшими силами и защита от них.
– В связи с тем, что это первый в вашей жизни здесь опрос, а по времени мы не успели пройти достаточно материала, я не буду спрашивать всех, – объявил он, стоя на небольшой сцене перед почти пустым залом в виде амфитеатра.
Этот кабинет рассчитывался на проведение лекций у целого курса всех факультетов, а не только одного. В основном полным зал был во время сессий или по их окончанию, когда подводились итоги, а сейчас здесь даже гуляло эхо.
– Я выберу несколько человек и приглашу сюда, – продолжал профессор. – Оценок тоже ставить не буду, но только на этот раз.
Студенты восприняли этот жест преподавателя, как несерьезный поступок, заметно расслабившись, но это оказалась немного опрометчиво. Профессор Сумирьер решил пройтись по рядам и, спонтанно выбирая ответчика, задавал ему вопрос, на который давал не больше десяти секунд на ответ. Таких оказалось десять. Дальше он вернулся к своему столу и пофамильно пригласил к сцене пятерых.
– Амали, тебя профессор вызвал отвечать. Иди! – прошипела Эфия, сталкивая однокурсницу со стула в проход между партами.
– Но я ничего не отвечу же… – испуганно шептала Вальзард, ища хоть какую-то поддержку у старосты.
– Готовиться надо было, а не спать, – припомнила Грейдсон, отвернувшись.
Уже дрожа от будущего позора, Амали спускалась по ступеням к столу профессора. Сердце колотилось, началась легкая дрожь в теле, а дыхание сбилось. Она и в школе не любила отвечать перед публикой, но там она была со всеми знакома, всегда знала ответы, а в сознании теплилась мысль о неизбежной моральной поддержке от влиятельных родителей. Точно никто не посмеялся бы над ней. А тут? Мало того, что во всем зале не было ни одного простого человека, так еще и выросли все в мире, где магию не нужно было скрывать, о ней с рождения говорили, ей учили с малых лет.