Спустя пять минут раздался его зычный крик:
– Едут! Слышите, Коллер? Еду-у-ут!
– Слышу.
Я поднёс к глазам армейский бинокль.
Он опять не ошибся. От подножия склона по восходящей кривой двигалась длинная кавалькада. Я насчитал две машины с проблесковыми маячками и пять белых фургонов, вслед за которыми полз жёлтый автобус, яркий, как лакированный жук. Вереницу замыкала машина, которую я сразу узнал. Это был черничный «Фольц» с перекрашенной левой дверцей, принадлежащий Йену. Мне даже показалось, что я различаю водителя. Его мятый костюм и небрежно отглаженный галстук с поперечной булавкой, которую обязательно носят разведчики.
Что же до меня, то я с лихвой наигрался в индейцев.
Полли застонал и перекатил голову. Мы посмотрели на него, и старушка поправила плащ, так, чтобы висок не ударился о железо. «Никаких мудацких гостей», – вспомнил я. И почувствовал, как к моему боку прижалось что-то мягкое, тёплое, шелковистое…
– Страна не резиновая, – шепнула Афрани.
– Конечно, – согласился я, обнимая её за плечи. – Но если сесть прямее и не толкаться, то каждому из нас найдётся место.