— Не вертитесь, — одёрнула её Сиан, а потом прибавила ласково: — Вы будете самой хорошенькой юной девушкой сегодня на балу. Даже не сомневайтесь!
Мэгг улыбнулась, а дуэнья снова приняла строгий вид и визгливым голосом прикрикнула на кучера, который, по её мнению, слишком быстро гнал.
Наконец, карета остановилась, лакей открыл дверцу, Сиан выбралась первой и позволила выйти Мэгг. О, Всевышний!
Они стояли перед королевским дворцом, шпили которого она часто видела издали. От парадных дверей в обе стороны тянулся ряд золочёных статуй — рослые, крепкие мужчины в одних набедренных повязках поддерживали тяжелый дворец, заменяя колонны. Их волевые благородные лица были обращены вперед, как будто они желали знать всех, кто приходит во дворец. От их сильных рук вверх по светлому камню вился золотой цветочный узор. Виноград, вьюнки и шарлины обвивали окна, обхватывали основания колонн. Если бы не цвет, можно было бы поверить, что растения живые, настолько точно и мастерски они были сделаны.
Сиан дала своей подопечной немного полюбоваться, но потом ткнула в бок острым локтём и сказала:
— Не зевайте. Вы хоть и провинциалка, но из благородной семьи. Вам такой вид не пристал.
— Это просто невероятно, — пробормотала Мэгг, позволяя Сиан подвести себя к Жёлтым плащам у входа.
— Дворец украсили по приказанию Тордена Второго к свадьбе нашего короля. Он пожелал, чтобы дворец Шеана поразил всех иностранных гостей и чтобы никто из них не смог сказать: «Наш дворец великолепнее вашего», — пояснила Сиан.
Жёлтые плащи осмотрели их приглашения и с почтением пропустили внутрь, передавая в руки церемониймейстеров, управлявших всё прибывающей толпой гостей. И пока Мэгг продолжала вертеть головой, восхищаясь словно бы живыми птицами на стенах и потолках огромного холла и хищными золотыми орлами на лестницах, дуэнья продолжала:
— Восемь самых знаменитых скульпторов и пятеро художников два года трудились над убранством дворца. И когда гости прибыли на свадьбу, они едва ли дышать могли от восторга. Но… — Сиан сделала паузу, — эмирский посол даже бровью не повёл. Когда его спросили, видел ли он дворец красивей, он невозмутимо ответил, что видел. Он похвалил и статуи, и орнамент, и плафоны, но отметил, что в столице Эмира есть не менее красивые дворцы и замки, и в них каждый гипсовый завиток, каждая золотая птичка оживают, если на них посмотреть, а статуи отвешивают гостям поклоны.
Мэгг про себя подумала, что со стороны эмирского посла это было очень невежливо, но ничего не сказала, а госпожа Сиан продолжила: