Святейший отец в белой сутане и с белой длинной бородой ждал её и протягивал к ней руку, приглашая. Мэгг остановилась, не видя, но чувствуя, что гости последовали за ней и заполнили собой весь просторный зал. Её взгляд метнулся в левую часть храма, ко второй двери, тоже открытой, и она уже не сумела отвести его.
Дорожка от этой двери была красной, и всю её покрывали металлические шипы, гвозди, а кое-где между рядами сидений натянули грубые веревки. Музыка оборвалась. На пороге этой негостеприимной двери появился милорд Эскот.
Он был одет в жемчужно-серебристый костюм, казавшийся издалека белым, его чёрные смоляные волосы спускались на гордо развёрнутые плечи. Не оглядываясь, он лёгким шагом направился вперед, словно не замечая преград и насыпанного на дорожке сора, с ловкостью перешагнул через все верёвки — и оказался перед алтарём.
Кэнт крепче сжал локоть Мэгги, и рядом заговорил святейший отец:
— Дети Всевышнего, — произнёс он ласково, как будто Эскот и Мэгг были его собственными, горячо любимыми детьми, — вы стоите перед Оком его, которое всё видит и всё замечает, которое читает истину в ваших сердцах, как строчки в раскрытых книгах. Пусть истина будет и на языках ваших, — Святейшая книга лежала перед ним, но он не опускал в неё глаз. — Кто эта женщина и в чьих она руках?
— Я, — в гулкой тишине храма голос Кэнта прозвучал слабо и со старческим дребезжанием, — я, лорд Рион Кэнт, привёл в храм Всевышнего свою внучатую племянницу, леди Магарет Кэнт, мою законную наследницу.
— Кто ты, стоящий здесь мужчина?
— Тео, милорд Эскот.
Святейший отец посмотрел сначала на Мэгги (его заботливый, проницательный взгляд смутил её), потом на Эскота, протянул обе руки и коснулся их пальцев.
— Тео и Магарет, — заговорил он, — мужчина и женщина, ваш грядущий союз освящён Всевышним в день творения и благословляем им.
Мэгги задрожала — в голове закружились роем глупые мысли о том, что она совсем не ожидала выйти замуж так скоро, сомнения, достаточно ли она красива, чтобы стоять здесь, страхи за то, что вдруг откроется правда. Милорд Эскот, наверное, заметив её волнение, чуть повернулся к ней и, не нарушая хода церемонии, ободряюще улыбнулся. Уже сегодня, подумала Мэгг, она будет принадлежать этому мужчине, он станет её защитником и опорой, а она посвятит всю себя, все свои помыслы и стремления, его благополучию. Страх пропал — ей больше не было страшно, только немного непривычно. Вот-вот её назовут «миледи Эскот». Она была этому рада.
— Мужчина суть есть огонь, — продолжал между тем святейший отец, — женщина суть есть вода. Союз их…