— Не в этой жизни Семен, не в этой жизни. Я тебе что-то должен?
– Две тысячи семьсот рублей.
Небрежно и легко карта была приложена к магнитному терминалу. Телефон в кармане джинсов пиликнул.
Покинув кафе, я немного постоял на его мини террасе. Ночная погода встретила меня десятью градусами выше нуля и запахом опавшей листвы. Осень. Не люблю осень, все вокруг желтое. У романтиков и детей желтый цвет ассоциируется с чем-то теплым. У меня желтые листья ассоциировались с желтыми мертвыми листьями.
Я поднял ворот своего черного удлинённого пальто. Мне не было холодно, я просто так привык. Алкоголь не брал, какая-то дурацкая сверхспособность всегда оставляла меня в сознании. Я сделал первый шаг по тротуару, повернув голову налево, где из отражения витрины на меня смотрел высокий черноволосый, с проседью на висках, усталого вида человек в черном устаревшем кэжуале. Неспешная прогулка вдоль лавочек в парке, тускло освещенном фонарями, с единичными парочками, незамечающими никого и ничего вокруг, привела меня к мемориалу великой отечественной войны. Тысячи имен, сотни тысяч фамилий. Наверняка среди них есть и моя.
«Стальнов…» – искал я взглядом. – «А настоящая ли это моя фамилия? Я к тому, что в институте Бехтерева возможно все. Может быть, я Иванов или Сидоров, или…» – глаза остановились на фамилии Петрачук.
Мои мысли прервал звонок на телефон. Номер входящего был не определен. Я неспешно покопался в мыслях, и в сознании всплыл щит с пентаграммой – с эфесом меча наверху герба. С ясновидением у меня всегда было плохо, но звонили по зашифрованному каналу.
— Да!– поднял я трубку.
— Илья Васильевич, вы не могли бы нас проконсультировать.
– Мог бы. Я в парке на…
— Мы знаем, подойдите к проспекту. Машина уже прибыла.
Вот оно, никогда не держать телефон выключенным. Именно в такие моменты мне и начисляется на карту столько, сколько я не смогу потратить за всю свою жизнь. Возможно, ради таких моментов я и живу. И если бы мне не платили ничего, я бы все равно держал телефон включенным, ради таких вот звонков.
Черный мерседес привез меня в одно из модных сейчас мест -- кальянную «Смоук». Возле парадной двери, как ни в чем не бывало, курили два крепких парня, одетых, как и я, в черные цвета. Завидев приближение служебной машины, ребята сделали вид, что ждали ее всегда, и быстро распрощались с сигаретами. Молодой шофер хотел было выйти из машины, чтобы открыть мне дверь, но я жестом остановил его. Бойцы у дверей встали так, чтобы я беспрепятственно мог пройти. По директивам они должны были делать вид, что не только не узнают меня, для них я вообще должен был быть невидимкой.