— Я не могу точно сказать из какого города, — ответила я. Когда он посмотрел на меня в замешательстве, я пояснила: — Мой отец служил в ВВС. Он вышел на пенсию в Чарльстоне.
— Значит ты быстро и легко приспосабливаешься, — предположил он.
— Предположим, что так.
— А чем еще ты занималась с тех пор, как приехала в Париж?
Я пожала плечами, но увидела, что он действительно пристально смотрит на меня. Его глаза скользнули по моим губам и снова поднялись, пока он ждал ответа.
— Самым обычным делом, посетила Эйфелеву башню, Триумфальную арку, собор Парижской Богоматери, Лувр, Базилику Сакре-Кер, Елисейские поля, Версаль. Я все лето жила у своей лучшей подруги. Она уже бывала ни один раз в Париже, поэтому проводила со мной экскурсии.
— Похоже, у тебя хорошая подруга.
— А что насчет тебя? — Спросила я. — Если ты не турист, то чем здесь занимаешься?
— Пытаюсь привести голову в порядок.
Я приподняла бровь.
— И что это значит?
— В Нью-Йорке слишком шумно. Мне необходимо было другое место. Хотелось, походить по улицам, по которым до меня ходили великие люди, поесть в кафе, где они питались и пили, по барам и клубам, которые они часто посещали. — При этих словах его взгляд стал отстраненным.
Я поняла, что он опять очутился в своих мыслях в том месте, как и тогда, когда писал в парке. Что бы он там ни писал, имело отношение непосредственно лично к нему. Его изложение мыслей на бумаге, открывало что-то в его душе, также давая возможность увидеть и мне.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Не о Нью-Йорке, — быстро сказала я, — а о том, что нужно взглянуть на все по-новому. Дома все выглядит и ощущается одинаково. Париж такой... живой.
Он кивнул.
— И ты так мало его видела. Когда ты уезжаешь?
— Завтра вечером, — призналась я.
Он оттолкнулся от балкона в явном замешательстве.
— Ты уезжаешь завтра и пришла на эту вечеринку?
— Моя подруга хотела пойти. Она любит парижских художников так же сильно, как я люблю достопримечательности и звуки города.
— Комедия, да и только. Ты не должна тратить свою последнюю ночь в Париже так.
Я пожала плечами и снова повернулась лицом к раскинувшему внизу городу.
— Мне не кажется это пустой тратой времени.
— Возможно и нет, но ты, фактически, даже не видела этого города. И ты не должна стоять здесь, — страстно произнес он, — глядя вниз, когда вся парижская жизнь проходит мимо тебя.
И он был прав. Странно было так легко соглашаться с ним. Будто Пенн понимал меня лучше, чем моя лучшая подруга... лучше, чем я сама себя. Это, мягко говоря, немного сбивало с толку.
— Возможно.
— Ну что ж, тогда пошли. — Он отошел от перил.