Гоблины тут же охомутали его цепями и наложили на помещение магический барьер, прорвать который демону бы не удалось, а я продолжал стоять, смотреть на мою смелую девочку и думать, что что-то идёт не так. Слишком гладко всё складывалось. Слишком легко. Такого быть не могло, если речь заходит о самом Люцифере. И Рон это точно знал, но рвался сюда в первых рядах.
ПОЧЕМУ?
— Вы серьёзно подумали, что сможете удержать меня вот так? — спросил он, вмиг разрывая оковы и разбрасывая гоблинов в разные стороны.
Однако светящийся барьер, окутавший помещение, не исчезал, значит покинуть это место Люциферу не удастся.
— Ты должен склониться перед единым правителем! — произнёс я, понимая, что ничерта он мне не должен.
Родриксон всегда вселял в меня веру в силу золотого дракона, но я знал, что не гожусь в правители. Да я ведь не умел ничего толком… Даже не понимал, когда высеку лёд, а когда огонь. Ещё меньше суток прошло с момента обращения. Я не умел пользоваться своими новыми способностями. Учиться и учиться этому…
— Правитель? Очень интересно! Не знаю, как тебе удалось прийти сюда без инициации, правитель, и обрести золотую корку, но ты в душе чернь! И всегда чернью будешь!
Я бросился на него, краем глаза отмечая, что Эстер уже оказалась рядом с Роном. Все накинулись на Люцифера, а один из орков сражался с его псиной, насаживая её на своё копьё. Несколько вспышек магии наполнили помещение десятком этих адских собак, что бросались на нас и визжали, разрывая барабанные перепонки.
Месиво закрутилось такое, что подобраться к Люциферу было практически невозможно. Силы стали быстро-быстро покидать меня, и когда я обернулся, заметил, что Рон приставил к шее малышки кинжал. Холодная сталь вот-вот перерезала бы её горло.
— Стоп! — закричал я так сильно, что у самого в ушах поднялся звон. Кажется, мне даже этих собак удалось переорать. — Какого чёрта происходит?
— Слава богу, на меня обратили внимание! — ухмыльнулся Рон.
Я знал, что этот гад не на нашей стороне. Быстро посмотрел на его сыночка, но тот выглядел удивлённым не меньше моего. Руки Зейна сжимали двуручный меч. Костяшки пальцев побелели. Казалось, что сейчас набросится на собственного отца и отрубит ему голову.
— Рон, не делай этого! Это же наша Эстер! Моя девочка! — услышал я голос обессиленной женщины, что стояла у стены, едва удерживаясь на ногах. Только сейчас я обратил внимание на неё и смысл только что произнесённых ею слов: «Моя девочка».
Несложно было разглядеть в облике женщины черты Эстер. Я даже не сомневался, что это мама моей малышки. Так странно, что она жива… И дико больно от того, через что ей пришлось пройти, судя по безжизненному виду.