Грейс вся тряслась от страха, и не заметила, что слёзы градом льются по щекам. Она тихонько позвала Алекса, потому что сил не было, чтобы позвать громче.
- Алекс!
— Грейс, милая, слезай, — он протянул руки, и стянул девушку на землю.
Она вскрикнула от боли в щиколотке. Видимо, животное всё же успело задеть её.
— Что стряслось? Ты ранена? — Грейс заплакала ещё сильнее, и обняла Алекса.
— О, Алекс. Ты жив!
— Родная, нельзя здесь оставаться. Если пришли эти волки, то придут и остальные. Идём быстрее.
— Я не могу, — девушка указала на раненую ногу, с которой струйками стекала кровь.
— О, Боже! Грейс!
— Всё хорошо, только я не смогу быстро идти.
Алекс подхватил на руки леди, но ощутил сильную боль в одной руке. Волк разодрал старую рану, и она теперь сильно кровоточила. Пришлось поставить Грейс на ноги.
— Ты тоже ранен! — закричала леди.
— Ты можешь хотя бы немного идти? Сторожка очень близко, я видел её только что. Мы дойдём. Пошли, родная. Опирайся об меня.
Алекс подобрал разбросанные вещи, туфельки девушки, и подтянул к себе любимую. Она опёрлась о здоровую руку мужчины, и медленно похромала с ним к сторожке. Боль становилась сильнее от напряжения в ноге, и её глаза слезились.
Дойдя к самой двери сторожки, Алекс поспешил впустить её вперёд, услышав, что остальные волки, всё-таки, неподалёку. Быстро разведя огонь в помещении, он усадил Грейс на лежанку, а сам наглухо запер дверь.
— Мы в безопасности, Грейс, — он присел на колени перед красавицей.
— Мне так было страшно, когда я увидела несущихся на тебя волков. Я думала, умру на том камне.
— Не переживай, милая. Уже всё хорошо, — он нежно поцеловал девушку в щёку, затем поднялся и подошёл к небольшому тазу с водой. — Хорошо, что за сторожкой ухаживают. Нам вода сейчас просто необходима.
Он нашёл куски ткани, один из них обмочил в воде, забрал оставшееся вино из сумки, и подошёл к леди.
— Позволь я промою.
Грейс кивнула, слабо соображая, что происходит. Алекс приподнял остатки изорванной юбки, чтобы осмотреть рану. Щиколотку проколол клык волка, оставив небольшую, но глубокую точку кровавого следа. Аккуратно, чтобы не причинить боли, он сразу смыл влажной тканью грязь и кровь, затем промыл вином рану, и обмотал вторым лоскутком.
— Уверен, через день ты сможешь бегать, — он попытался улыбнуться, но увидел, что Грейс сейчас трудно взбодрить.
— Ты ранен.
— Это пустяки. Сейчас перевяжем мою царапину.
— И твоя одежда испорчена. И ты ранен, — словно в трансе произнесла леди Уолкер, указывая на изорванную одежду.
Но, затем Грейс поднялась на ноги, прихрамывая, заготовила те же лоскуты и вино, чтобы перевязать руку Алекса. Надорвав рукав, она ужаснулась. Рана показалась ей страшной, словно зверь трепал руку. Она собралась с силами, и приступила к обработке. Промыв порезы и укусы, картина оказалась не настолько ужасной, и Грейс немного успокоилась. Она закончила перевязку.