Уже тут я узнал, что при образовании Империи Золота, её правитель, осознавая опасность других Империй Силы, хотел воспользоваться своими богатствами чтобы купить их. Золото у него было практически в неограниченных масштабах. Потому он могу купить всех кого хотел, элиту, торговцев, дворян, генералов, солдат, обычных людей… но он просчитался. Многие государства были им подкуплены за блестящее золото, но вот с его главными противниками у него ничего не вышло. Эти люди что сейчас клянутся мне в повиновении, солдаты снаружи, обычные подданные живущие в сельском домике, все они думают иначе. Золоторатор не смог никого купить, не то чтобы все эти люди тут были безгрешны, они так же обманывают, воруют, убивают, но продаться какому-то чужаку… это было огромным оскорблением и унижением, Золоторатор почти сразу пожалел о своём решении. Брать золото у какого-то варвара из-за моря? Зачем? Если можно просто прийти и самому забрать всё что у него есть силой. Это лишь ускорило вторжение Империи Тьмы, которая сама по себе уже была оскорблена тем фактом что кто-то принял Титул Силы. Вывали он хоть тонны золота перед обычным обывателем Империи Тьмы, и тот откажется принять эту подачку, скорее будучи оскорбленным, он попытается убить его, а потом уже и заберет золото, силой. В Империи Света была похожая ситуация, хоть и причины были несколько иные, насколько я знаю из книг и слов Тамии, там тоже никто не пал перед блеском золота. Протектораты окружавшие Империю Света, были умаслены золотом, а в самой Империи на блеск металла не поскупился даже сапожник. Оскорбленные еще больше чем их вечный противник, Империя Света напала на Золотую Империю, одновременно прижав к ногтю власти протекторатов, подкупленных заморским Золоторатором.
Потому величественно принимая все эти клятвы повиновения, я с некоторым трудом, но начинал постепенно осознавать, что эти люди другие, ими правили другие люди, и как на самом деле я не подходил на эту роль. У меня так же была уверенность в своей добропорядочности, разные взятки и подкупы я не приму, но с их стороны это было высокомерие, понимание своей исключительности и особенности, вышедшее на национальный уровень.
Пока я мысленно придавался философствованию, множество людей быстро, как на конвейере давали клятву подчинения, на их лицах играли самые разные эмоции, робость, страх, спокойствие, уверенность, опаска, восхищение, преклонение… презрение? На секунду сбившись с мысли, я зацепился взглядом за средним возрастом мужчиной, стоящим вдалеке, который тут же отвёл взгляд, как только я посмотрел на него. Он тихо беседовал с еще несколькими мужчинами, которые старательно пытались не смотреть в мою сторону. И если осмотреться внимательней, абстрагироваться от всей этой помпезности, в этом огромном зале среди тысяч людей попадались еще такие одиночки и целые группки, в которых с трудом сквозила тщательно сдерживаемое пренебрежение и презрение, ко мне. Это вдруг стало отчетливо понятно только-что, будто некий тумблер закрывающий шоры на глазах был нажат, и мир стало легче понимать, а окружающие люди стали легче читаемые, с более ясными эмоциями.