— Я знаю где мы находимся. — произнесла девушка. — Место конечно… пустынное, но зато никто нас сбивать не будет. Теперь понятно почему Дворец так долго бесхозным тут летает, мы в Пустых Землях, ранее известной как Земле Высоких. — повернулась она ко мне, потеряв интерес к убогому пейзажу. — Раньше тут жили такие себе существа как ганты, росточком не меньше четырех метров, любили мясо, особенно если мясо кричало и молило их не есть, но после некоторых событий, все немного умерли.
— Каннибалы. — скривился я в отвращении. — И что значит умерли? Вымерли из-за болезни?
— Истребили, представь целый народ бедуинов-каннибалов, жрущих разводимую ими животинку, своих сородичей и всех, кого поймают в своих набегах. — усмехнулась она, будто говорила о чем-то пустячном. — Одну из Империй это достало, и они провели… м-м дезинфекцию на местных землях, уничтожив их единственный город и все их кочующие по оазисам таборы. Конечно это немного испортило и сами земли, раньше тут травка хоть росла. Но это никого не интересовало, если эти земли вдруг понадобятся, восстановят. — облокотившись о стену в пяти метрах от меня, рассказала она.
— Геноцид. — мрачно заключил я, как бы эти ганты не были плохими, полное уничтожение целого вида это слишком жестоко. — И эта Империя была…
— Да, ты теперь как бы её правитель. — рассмеялась она. — Можешь гантам памятник поставить, если хочешь, думаю тут под полмиллиона огромных скелетов найдется.
— Ты так легко об этом говоришь. — удивленно произнес я.
— А чего их жалеть, каннибалов этих. — пожала плечами она. — Ничего хорошего о них никто сказать не мог, а если вдруг такие находились, то их отправляли парламентерами к гантам. — насмешливо фыркнула она. — Там они быстро уяснили, какие они хорошие.
— А как же женщины и дети?
— Их они тоже ели, а мясо к тому еще и мягоньким было, молоденьким. — посмотрев на меня, клацнула она зубами. — Бывало как закуску, целыми горстями разных детишек.
— Всё, я понял. — прикрыв глаза, прижал я голову к стене, меня слегка затошнило. — Не будем об этом говорить.
— Вот-вот, а то плохо, не хорошо. — хмыкнула она.
— И всё же должен заметить, как ты легко к этому относишься. — произнес я, всё еще прижимаясь затылком к стене.
— Этих смертей за моё существование столько было, что и цифр таких не знаю.
— Хм, — задумчиво хмыкнул я, после чего осторожно поинтересовался. — А сколько говоришь тебе лет?
— Оу, на опасную дорожку ступаешь муженек. — повернулась она ко мне, нагнувшись вперед, и доверительно прошептав. — Считай меня вечно юной и красивой. И вообще спрашивать возраст у девушек некрасиво. — в напускной обиде произнесла она обычным голосом, отвернула голову и сложив руки под грудью.