Пальцы находят выемку, за которую можно зацепиться.
Лида выдыхает, старается ухватиться крепче, и подтягивается.
Но хлипкая ножка стула подламывается, и Лида, какое-то время повисев на скрюченных пальцах, падает вниз.
Сверху на нее летит стул.
Лида судорожно хватается за живот, ощупывает его, лежит, боясь пошевелиться. Боясь внезапной боли.
Синяк на виске от стула и отбитый бок не в счет. Главное - там, внутри.
Полежав немного, Лида тихонько встает и идет к кровати.
Слезы помимо воли текут по щекам. Она никогда отсюда не выберется.
Остаток дня Лида лежит на боку, не шевелясь. Ее накрывает какая-то отчаянная апатия, как в случаях, когда он распускает руки. Лида вяло задумывается, почему она именно так реагирует на его прикосновения. Ведь когда Влад трогал ее, тоже против воли, Лида боролась. Сначала, по крайней мере. Уговаривала. Убеждала. Упрашивала. Бесполезно, конечно же.
А ведь он такой же зверь, как и этот маньяк. Понимание не оглушает. Оно всегда где-то было, внутри, в сердце.
Влад такой же. Разве что не бьет. А так…
Лида плачет, жалея себя, свою глупую жизнь, свои смешные детские мечты о семье, детях, достатке, спокойствии. Любви.
Ничего у нее не будет. От одного зверя попала к другому.
Что тот зверь делал с ней все, что ему в голову приходило, приручал к себе, гладил, как кошку, за хорошее поведение, не спрашивая, чего же она хочет, о чем она мечтает, о чем она думает.
Что этот. Тоже делает, что хочет. Просто пользуясь тем, что сильнее. И то, что он ее еще не взял, только вопрос времени. Этому зверю требуется реакция от нее. Может, такая же, какую она Владу выдавала. А Лида не реагирует. И этим бесит. И поэтому получает. По лицу пока что. Но близок тот час, когда зверь перестанет себя сдерживать, и ударит серьезно. Или наплюет на ее апатию. В конце концов, какая разница ему, в каком состоянии ее иметь?
Но Лида уже до такой степени устала и обессилела, что мысли о скорой расправе даже не вызывают никаких эмоций.
Главное, чтоб не зверствовал. Чтоб маленькому человеку внутри не причинял вреда.
Лида смотрит на гаснущий луч солнца в узком высоком окне, со стоном садится на кровати. Надо поесть. И попробовать еще раз дотянуться до окна.