закончил свой земной путь барон Юлиус Эвола, маг и философ.
Если вышеописанная сцена извлекла из струн вашей души не-
сколько романтических или сентиментальных нот, лучше поменяйте
строй. Ни для чего сентиментального, «душевного» или «гуманисти-
ческого» не было места ни в жизни барона, ни в его произведениях.
Он принадлежал духовной касте кшатриев и прожил жизнь как воин; его повседневное существование вполне соответствовало кодексу
Бедного Рыцарства Христова1 с одной лишь оговоркой: он не был
христианином (хотя, как известно, упомянутый орден тоже не слиш-
ком преуспел в защите христианских паломников).
На победном карнавале духовной профанации, политических, ок-
культных и философских химер, под музыку которых начал своё ше-
ствие XX век, всё же были мыслители, способные противостоять его
основным направляющим силам, несмотря на исторические катак-
лизмы и перипетии личной судьбы, кои продолжали указывать на
ложные ценности и фальшивых пророков, даже когда объекты их ука-
зания принимали форму замкнутого вокруг них кольца; их было не-
много, и одной из самых заметных фигур на этом островке несгибае-
мого духа стал Юлиус Эвола. Для всех тех, кто впервые открывает
книгу данного автора, я хотел бы повторить слова, которыми он пред-
варял многие свои работы: «эта книга не для всех». Язык изложения
во всех произведениях Эволы ясен и точен, структура вполне акаде-
мична; в определённом смысле все они представляют собой учебни-
5
ки. Что же тут «не для всех»? Содержание. Если вспомнить, что кни-
ги являют собой духовную пищу, то блюда, предлагаемые Эволой, многим могут надолго испортить желудок. Очень трудно определить
тот тип читателя, для которых его работы станут настоящим открове-
нием или даже в корне изменят их жизнь и мировоззрение (чему за
последние полвека было несколько ярких примеров); можно сказать
только одно: этот тип человека является в современном обществе ско-
рее исключением, чем правилом. Он внутренне принадлежит друго-
му миру, даже если не помнит об этом, и книги Эволы могут оказать
на него действительно магический эффект - как напоминание, далё-
кая знакомая песня, прохладное дуновение в лицо страннику, уснув-
шему на острове сирен. И указание дороги тем, кто уже приоткрыл
глаза.
Творчество Юлиуса Эволы, в целом представляющее собой не
просто набор написанных в разное время и по разным поводам книг, но символ, как он эксплицитно признал в своей автобиографии,2 луч-
ше рассматривать, начиная именно с Герметической традиции. Пред-
шествующая этой работе Теория и феноменология абсолютного ин-