– А у твоего истребителя? Ну, того который ты себе сделал в ангаре…
– Две с половиной тысячи. И это не истребитель – учебно-тренировочный штурмовик с довольно слабыми двигателями. Хотя… – я задумался, – может выполнять функции. Тут всё дело в ракетах. Так, надо хорошенько обдумать этот вариант.
* * *
Утро меня застало в процессе восстановления порушенного войной. Юра убежал к командующему аэродрома, вставлять пистоны, ну а я в цех. Моей новой идеей стала титановая штамповка. Потому что литьё и сварка титана… пока это нам не доступно.
К тому же титан – это лучший материал для авиации. Нужно освоить, может быть, как говорил Григорян, мы перейдём с выпуска кукурузы на истребители – в этом случае поможет не только высокая культура труда, которая у нас соблюдается, но и наличие аппаратуры для штамповки титановых деталей.
Насколько мне известно из истории, даже при постоянных налётах авиации противника, Гитлер ни в какую не хотел вводить в строй реактивные истребители. Ему грезились эскадрильи бомбардировщиков, а вовсе не истребителей – налёты не приносили ощутимого вреда для немецкой промышленности, очень сильно рассредоточенной и хорошо законспирированной. Зато средства бомбить как лаймиз на западе, так и наших на востоке – ему были нужны позарез. Это очень выгодная деталь, как и наличие у нас аппаратуры глушения связи – всякий раз, когда немцы совершают налёт, наши ставят непроницаемые радиопомехи. Самолёт РЭБ по приказу с самого-самого верха разработали в порядке горящей задницы – мгновенно, напихав радиоэлектронной аппаратуры в дуглас, который поднимали в воздух, когда в подмосковье засекали идущие к городу самолёты. Как правило немцы передвигались группами по несколько самолётов, так что спутать такую толпу, летящую прямо к москве по прямой – весьма сложно, даже со своими – немцы не сильно маневрируют в полёте и идут на больших высотах – больше пяти километров. Там их не достанет пушечное ПВО.
Примерно за двадцать километров до города, у них вырубается радиосвязь. Помехи заполоняют эфир, и дальше действуют уже ребята из эскадрилий ПВО, завязывая бой с охраняющими немцев истребителями – атаковать бомбардировщики это полдела, при этом можно огрести как от самих бомберов, так и от их эскорта. Поэтому как правило разделяются – одна группа отвлекает эскорт, вторая атакует бомберы. Ничего необычного.
Ребят, бывает, сбивают, но самое главное – что шанс выжить есть только у лётчиков люфтваффе – у бомбардировочной авиации с парашютами дела обстоят хуже. Глушилки показали себя просто восхитительно – тут я должен снять шляпу и поклониться в пояс придумавшему самолёты РЭБ – когда эфир наполняется свистом, треском и невнятными обрывками немецкой речи, составленной из выступлений гитлера и творчества группы рамштайн, то каждый немец остаётся сам по себе. И координировать действия, как они привыкли, они уже не могут, завязывается воздушный бой – нашим координировать ничего в процессе не нужно, так как они прекрасно слётаны и тактики нападения уже давно вызубрили.