Скользнул ладонью по затянутой шелком платья спине, обнаженной шее, выбивая дыхание, заставляя хватать воздух широко раскрытым ртом, не позволяя взять под контроль собственные эмоции. Распластал ладонь на затылке, пробежался пальцами чуть выше и ловко стянул резинку, распуская волосы. Когда тяжелые локоны упали на плечи, я дрогнула и отступила назад, закусив губу и унимая сошедшее с ума сердце. И он отпустил, широко улыбнувшись. И только когда я облегченно выдохнула, подойдя к сыну, заметила, как Стас поднес к носу оставшуюся в его кулаке резинку с моих волос. Ощутила, как румянец заливает щеки.
— Мам? — позвал сын. Подняла взгляд и встретилась с улыбающимися синими глазами Дани. — Я думаю, Стас тебя проводит, хорошо? Если ты с ним, я буду спокоен.
Кивнула машинально, а потом…
— Нет, Даня, — намного резче, чем хотелось. Сын изогнул брови, скрестил на груди руки, весь обратившийся в немой вопрос. — Не нужно мне провожатых. Сама дойду. А ты езжай. Я позвоню, как буду дома.
— Не нужно геройствовать, Евгения Матвеевна, — голос Стаса завораживал, скользил по коже бархатом. И я с трудом сдерживалась, чтобы не сбежать, как девчонка. Он пугал меня до дрожи и вместе с тем распалял то, чего я никогда не испытывала без него. — На дворе ночь, а вы такая красивая и одинокая. Желанная добыча.
— Мам, — Даня взял меня за руку, улыбнулся. — Ты и правда очень красивая, — и чмокнул в щеку. — Я умчался, — рванул к друзьям. — Позвони, как будешь дома.
И через пару минут скрылся в автобусе вместе с ребятами, оставив меня наедине со Стасом Беляевым.
— Ну здравствуй, Ева, — улыбнулся и у меня от его улыбки подкосились ноги. Я ощутила себя жалкой и такой несчастной, что захотелось рвануть со всех ног. Неважно куда, главное подальше отсюда. Потому что передо мной стоял мой самый страшный и самый сладкий кошмар. Тот, кого я изгоняла из своих снов и фантазий прорву лет, но так и не сумела. И он видит мое смущение, читает меня, как раскрытую книгу, шагает навстречу, вновь сокращая расстояние между нами.
А я…я позорно отступаю назад, потому что отчаянно боюсь себя и той воспрянувшей девчонки, что десять лет горела в агонии. Я сменила город, работу, начала новую жизнь, сшивая разлезшийся по швам брак и собственное сердце, что просто не хочу больше. Никак не хочу. Мне спокойно в моем болоте семейной жизни.
— И что, даже не поздороваешься? — наклонил голову на бок и смотрит насмешливо. Руки в карманы засунул, сжал в кулаки. Чтобы не обнять, я знаю. Я так много знаю об этом мальчишке. И тут же даю себе мысленного пинка. Нет, он больше не тот мальчишка. Он мужчина, красивый, сильный, но все такой же шальной, переходящий море вброд и устилающий звездами землю под ногами. Я видела это в его штормовом взгляде. Чуяла в сорванном дыхании. И отчаянно верила, что нашлась та счастливица, которой отдал свое сердце этот непокорный мужчина.