— Не обожжёшься. Лесса, очнись, — он снова попытался меня растормошить.
Я послушно сделала глоток.
— Вот, умница, лесса.
Уговаривает, как ребёнка. Или как больную…
— Бейзи, будь добра, бутерброд ещё сделай.
— Да, конечно, — энтузиазма в голосе девушки не слышалось, то тем не менее она послушно упорхнула.
Калид крепко удерживал чашку, пока я не допила до дна, отставил на столик.
— Лесса, как самочувствие?
— Помирать не собираюсь, если ты об этом.
Растаяла от заботы, угу. А он просто не хочет сыграть в ящик вслед за мной. Простое и понятное желание.
Калид не опроверг, но и подтверждать моё предположение тоже не стал. Вздохнул.
— Что случилось?
Откуда же я знаю?
— Наверное, перенапряглась.
— Наверное? — мой ответ Калида явно не устроил.
— Не знаю. Но других идей нет. Янина писала, что поначалу нужно соблюдать меру.
— Она писала, что делать, если ты всё-таки переутомишься?
Разговор вымотал. Я уронила голову Калиду на плечо и затихла. Пусть хоть пытает, больше ни слова не скажу. Дышать и то трудно.
— Лесса, ты главное сознание не теряй, ладно? Смотри, Бейзи тебе поесть принесла. Раз ты силы потеряла, значит их надо восстанавливать. Ну хоть маленький кусочек?
Голос Калида убаюкивал.
— А сухарик? Хочешь, кипятком его размочим, и ты проглотишь как кашу? Даже жевать не придётся.
Я уснула, и в этот раз я провалилась в самый обычный сон, в котором меня обнимало тёплое, как парное молоко, облако. Оно куда-то звало меня, но, убедившись, что никуда идти я не собираюсь, смирилось и, видимо, обидевшись, уползло в сторону.
Наверное, я на какое-то время выплыла из сна, потому что отчётливо помню, как приподнялась на локте, поняла, что лежу одна, потянула на себя одеяло, оказавшееся плащом, удобнее закуталась и снова уснула, уже без сновидений.
К утру я не поправилась, но мне всё же стало лучше. Организм требовал еды, именно чувство голода меня и разбудило. Я открыла глаза. На улице, похоже, рассвело, свет проникал сквозь недомытые стёкла и освещал холл. Поесть бы — это замечательно, но сперва не помешает прогуляться в сирень. Лишь бы не завалиться по дороге. Ничего, на метлу обопрусь.
Цепляясь за спинку дивана, я неуверенно села и замерла с открытым ртом. Так вот почему ногам было так тепло! Даже жарко. Белый Сокол устроился у меня между лодыжек, прижался горячим птичьим телом, ещё и крылья раскрыл совсем не как сокол, а скорее, как курица-наседка.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
Сокол встрепенулся, повернул голову.
— Мне гораздо лучше, спасибо.
Какие бы мотивы помочь мне у Калида ни были, поблагодарить надо.