Я серьёзно посмотрела на Ирсена:
— Чтобы правильно лечить, нужно знать, как устроено тело. А чтобы это знать, его нужно изучать. Например, у человека сломана рука. Если ты не зафиксируешь кость в правильном положении до того, как она срастётся, то человек может остаться калекой. Ирсен, я…
— Да?
— Я хотела спросить. Мне кажется это важным. Но вопрос не для посторонних ушей.
Ни единого слова возражения.
Ирсен увлёк меня за собой, мы перешли в другую часть дворца. Ирсен отнёсся к моей просьбе со всей серьёзностью и привёл меня в свой рабочий кабинет и дополнительно выставил завесу из магии смерти. Правда, не знаю, глушила ли она звуки или только убивала излишне любопытных.
— Да, Мили?
— Магом можно только родиться или стать тоже?
— Родиться, — уверенно ответил Ирсен. — В двенадцать-тринадцать лет способности либо появляются, либо нет. Четырнадцать лет — крайний срок. Вроде бы это… общеизвестно.
Ха!
— Ирсен, ты ошибаешься. Мой дар проявился в день нашего с тобой знакомства.
— Не может быть! Мили, я не не верю, но…
Я надеялась, что этот день наступит позже.
— Ирсен, ты не мог не поинтересоваться моим прошлым, правда? Оставим пока магию. Мои знания, откуда они? Ты ведь сам признавал, что я опираюсь не на случайные догадки, а на систему знаний.
— Ты готова рассказать мне правду?
— Не готова, но правда многое меняет. Молчание сейчас будет сродни предательству. Я не дочь барона.
— Я знаю.
— Хм?
— И не могу сказать, что я осуждаю твою мать за адъюльтер. Быть замужем за слизняком должно быть действительно мерзко.
— Так я не его дочь, и он об этом знает? Он поэтому так ненавидит меня?
Ирсен прищурился:
— Мили, я что-то не понимаю… Ты только что сказала, что ты не дочь барона, но когда я это подтвердил, ты очень удивилась, но не моей осведомлённости, а самому факту.
— Угу. Давай про барона пока забудем? Правильнее было сказать, что я не… совсем Милимая.
Ёжики святые, как можно быть совсем Милимаей или не совсем? Это всё равно что немножко беременна. Ужас.
— Ты похожа на Милимаю и выдаёшь себя за неё? Или ты как-то подделала внешность? Это многое бы объяснило.
Ирсен не выглядел ни рассерженным, ни обеспокоенным, и на душе потеплело. Приятно в очередной раз почувствовать, что нужна именно я, независимо от моего статуса и положения, что меня безоговорочно принимают со всеми моими проблемами.
— Нет, я не подделывала внешность. Просто… Ты ведь видел, в какой ситуации я была в деревне. Настоящая Мили большую часть жизни провела затворницей, в тех условиях она была обречена. Она не выдержала ожидания смерти, и её душа покинула тело, а я… заняла свободную оболочку.