- Забудь о своей бредовой идее. Я не выйду за этого старого развратника!
- Выйдешь. Или ты мне больше не дочь!
Это был полный нокаут. Если бы кто-то на основе этой истории снял фильм, по сюжету должна была бы заиграть душещипательная мелодия, а на глаза героини навернулись бы слёзы. Я и не знала, что такое бывает в реальной жизни. Он что, серьёзно?
Воспользовавшись моим замешательством, отец потащил меня назад к гостям, отчитывая по дороге за неподобающий внешний вид.
Меня представили родителям будущего жениха.
Женщина, которую я сочла матерью Аскольда, оказалась его мачехой. Эльвира, как на первый взгляд, так и при ближайшем рассмотрении, удивительно напоминала мою собственную мать. Обе неопределенного, но уж слишком юного возраста. У обоих блонд шатуш на голове и холодное безразличие на лицах.
Его отец просто посмотрел, явно одобрительно, а мой при этом выглядел довольным. Мне кажется, без разницы, кто сейчас стоял бы на моём месте, что один, что второй остались бы довольными при любом раскладе. Что же касается потенциальной свекрови, одного взгляда мне хватило, чтобы понять: вряд ли бы мы когда-нибудь нашли общий язык.
- А с Мариной ты уже, должно быть, знакома, - подвёл итог отец.
- Привет, - донёсся из-за спины смутно знакомый голос.
Капец!
Круто развернувшись, я уставилась на Маринку Лопырёву – заядлую тусовщицу и первую сплетницу столицы.
- Марина-дочь Эльвиры, - Папа указал на спутницу своего партнёра, – и сводная сестра Аскольда.
Гонг. Конец. Занавес!
С Маринкой нас связывают не совсем тёплые и далеко не дружеские отношения. В отличие от большинства моих бывших одноклассниц, она далеко не дура и, судя по её ехидной улыбке, сейчас упивается моим позором…
Через полчаса мы с “женихом” уже принимали поздравления от незнакомых мне людей. Я стояла подле Аскольда с брильянтом на пальце, выслушивала банальные высокопарные речи и думала о том, как ненавижу всех этих манерных старпёров и фальшивых красавиц.
Наконец, к нам подплыла и Лопырёва. Она буквально утонула в складках своего воздушного платья и напоминала огромную, ядовитую медузу. А в этом что-то есть! Потому как разговаривать с ней – всё равно, что барахтаться в мутной воде, где она своими щупальцами неустанно то жалит, то парализует.
- Поздравляю, братец! – проворковала Лопырёва и смачно поцеловала его в губы…
Да уж, а я думала, это моя семейка немного того.
- Какой необычный выбор платья! – Маринка нехотя развернулась ко мне. - Это что за стиль? А-ля вокзальная проститутка?
- А это что? - скопировав её ехидную улыбочку, я поддела пальцем чёрный бархатный «ошейник». - Чёрный пояс по горловому минету?