Чертыхнувшись, я ринулась в ванную и под визг, доносящийся из-за двери, смыла с себя чуждую мне маску. Так стало получше, но опять же, всё внимание теперь было приковано к глазам, а это мне совершенно не нравилось. Бабушка говорила, что, несмотря на мой колючий характер, у меня прекрасная душа, и это отображается в моих глазах. Как бы там ни было, но оголять душу перед кем попало я не хотела.
Возможно, положение могла бы спасти длинная чёлка, но у меня её отродясь не было. Сейчас мою копну светло-русых волос подняли в высокую причёску, и диадема Chaumet сидела в ней как влитая. Потрогав пальцами сие великолепие, я поняла, что распустить волосы без урона для них навряд ли удастся, настолько туго были сплетены и зафиксированы локоны вокруг ювелирного изделия. Можно было, конечно, попробовать повозиться, но времени для этого оставалось слишком мало.
Ну, зато, если вдруг сегодня мне на голову упадёт кирпич, считай, повезло, с такой причёской и каска не нужна.
Попытавшись улыбнуться своему отражению в зеркале, я вышла на великий суд тружеников кисточек и контурных карандашей. Эллочка, экзальтированная дама весьма странной наружности, как стояла так и рухнула мимо стула, а по комнате пронёсся её возмущённый вопль.
- Начинаем всё с начала, дамы, - произнесла я, подождав, пока она успокоится, - мне нужен самый что ни на есть минимальный макияж. Без лишних премудростей и этих ваших искусственных ресниц.
Я разжала ладонь и бросила на столик два мини-веника, которые только что сняла с собственных ресниц естественной длины.
- Но осталось только полчаса до выхода, а вы ещё даже не одеты! - возразила Эллочка со своего места.
- Ничего, мы всё успеем. Я же говорю, макияж - минимальный.
Женщина ещё ворчала что-то о неблагодарных клиентах, которые совершенно не разбираются в тонкостях своей внешности. Впрочем, это никому не помешало споро приняться за работу, и по истечении получаса я с удовлетворением разглядывала себя во встроенное в гардероб зеркало в полный рост.
Настоящая Наташа Ростова, нежная, с угловатыми ключицами и тонкой длинной шеей. Не разрисованная, как взрослая дама. И даже эти злосчастные брови и открытый наивный взгляд казались сейчас как нельзя в тему.
Платье от Немцовой было простым и в тоже время очень сложным. Не белое, скорее цвета слоновой кости. С открытыми плечами и расшитым жемчугом корсетом. Ниже оно расходилось в длинную, свободно струящуюся юбку, по которой, переплетаясь, спускались нити жемчуга.
Руслана была права, платье не только само по себе прекрасно, но ещё оно как нельзя лучше подчёркивало трогательность и юность дебютантки, а винтажная брошь с сапфирами, дополняющая наряд, отсылала к эпохе балов.