- Можно сразу яд? Чтобы больше не проснулась? – сейчас – это действительно было моим единственным желанием. Зачем я продолжала этот спектакль, я понятия не имела. Скорее всего, в тот момент, моя сила воли и сопротивления была даже не ноль, а минус сто.
- Отлично! Наша королевна оказывается еще и с чувством юмора! – он веселился, глядя на меня. Тогда я мысленно спросила себя: «Неужели, он ни на грамм не сожалеет о содеянном? Неужели в его сознании не зародилось даже крупицы сострадания и раскаяния? Или он реально думает, что все отлично, и я должна прыгать о счастья?».
Ответ я узнала довольно быстро – он реально считал себя добродетелем, а меня девкой, которой крупно повезло. Но если бы я знала тогда, в какие извращенные игры заставит меня играть этот боксер-чемпион, кумир тысяч женщин, я бы не выжила. Так что в той ситуации, неведении играло мне на руку, и не позволило сойти с ума.
- Пей! – повторил он, видя мою нерешительность, - Иначе я помогу!
Я послушно выпила, маленькую, круглую таблетку, хуже все равно не могло быть. Потом он достал еще одну пилюлю:
- И эту глотани, чтобы случайно не получился киндер-сюрприз после наших развлечений! – боксер хлопнул себя по колену и заржал.
Тут я даже не пыталась перечить, послушно приняв таблетку.
Меня одели в темно-зеленое облегающее платье до колен, повесили какие-то сверкающие украшения, обули в туфли-лодочки, на не слишком высоком довольно устойчивом каблуке. Амбал оценил работу, поцокал языком и остался доволен.
Я шла с трудом, меня водило из стороны в сторону и тело ныло, а каждый шаг отдавался болью в промежности. Боксер придерживал меня за руку, иногда приобнимая за талию. Мы сели в черную машину, и тронулись с места.
В дороге, я почувствовала легкость, тело стало словно невесомым, расслабилось, подозреваю, начала действовать таблетка. Когда мы приехали к месту торжества, боксер вышел из машины и подал мне руку.
- Улыбайся! Попробуй что-то выкинуть, и тогда реально узнаешь, что такое боль! – я бросила на него презрительный взгляд, и растянула губы в идиотской улыбке. Я приклеила ее к своему лицу, как фальшивую маску извращенного притворства. Израненное сердце, похороны моей прошлой жизни, а я смеюсь – это прозвучал первый аккорд моих фальшивых эмоций.
Потом я привыкну к мелодии обмана и фальши, и в какой-то степени она станет мне родной. Я оказалось живучей, умеющей привыкнуть и приспособиться к любым обстоятельствам. Сейчас я даже смогла полюбить жизнь, научилась находить в ней удовольствия для себя.