- Я Клер! Верь и дальше в свою непобедимость! Упивайся властью, пока можешь!
Стас поймал двумя пальцами меня за подбородок:
- Ты Катя, моя собственность. Для других можешь быть кем хочешь, а для меня ты останешься, той крохой, которую я подобрал и собственноручно с руки вскормил, - говорил тихо, четко выговаривая каждую букву.
Я вырвалась и вскочила с постели. Нужно успокоиться и утихомирить злость. Мне сейчас нужно сохранить холодный рассудок, а не истерить, показывая свою слабость.
Скинула халат, оставшись в кремовой кружевной ночной сорочке, вальяжно села в кресло и томно засмеялась, запрокинув голову:
- Стасик, никогда я не буду тебе принадлежать. Как пленница… возможно. Но никогда это тело не возжелает тебя, - провела рукой по обнаженной ноге, очертила ладонь грудь, - Никогда оно не будет стонать от твоих ласк, никогда я не захочу доставить тебе наслаждение, - облизала языком пересохшие губы. - И тебе больше никогда не удастся затронуть душу. Ты можешь принуждать, заставлять, усиливая только мою ненависть.
Он смотрел на меня жадно пожирая глазами, следил за движениями. Каждой клеточкой тела я ощущала его дьявольскую похоть. Сдерживая ее годами, контролируя себя, он не позволял ей вырвать наружу. Только она жила, разрасталась внутри, разъедая его гнилое нутро.
Стас в два шага оказался рядом, навис надо мной в кресле:
- Ошибаешься, дорогая моя! Вся ты без остатка моя, только я могу распоряжаться этим телом. И никогда никого не будет у тебя ближе. Хочешь траха, нет проблем, у тебя шикарная и постоянно пополняемая клиентская база, - он схватил меня за затылок и поцеловал, сминая губы, жадно смакуя меня, пытаюсь утолить многолетнюю жажду. Я что было силы, впилась зубами в нижнюю губу, почувствовав во рту солоноватый вкус крови чудовища.
Палач отпрянул, а я брезгливо сплюнула на пол.
- Омерзение, Стас, только омерзение…
Кровь капала на белоснежную рубашку, он стоял, съедая меня глазами, грудь вздымалась.
- Иди к своей женушке, ублажай ее. Или твой удел подсматривать, как я сплю с другими? – расхохоталась, удобнее расположившись в кресле. – Что жена так и не возбуждает? Геройствуешь за пределами спальни, а как до дела доходит там пшик? Интересно она уже нашла себе настоящего мужика, способного удовлетворить женские желания? Уже поняла что муженек, мягко говоря слабоват?
Я видела, как раздуваются его ноздри, как темнеют глаза и сжимаются кулаки:
- Моя личная жизнь, не твоего шлюшьего ума дело! Прикасаться к тебе, быть одним из тысяч?! – он сплюнул на пол, - Я слишком брезглив. Ты принадлежишь мне, как вещь, грязная и порочная игрушка, и я никогда не упаду до того, чтобы прикоснуться к тебе и использовать по назначению. Для секса я предпочитаю чистых, не измазанных в чужой сперме и соплях. А твой удел служить и радовать меня послушанием, и может тогда, я позволю тебе и дальше влачить свою безбедную ничтожную жизнь.