Казалось немного странным, что эти люди, которых она видела впервые в жизни, приняли ее вот так - просто и безоговорочно, и сама Нино вдруг почувствовала то, ради чего сюда ехала – принадлежность к этому дому и этой семье. К тому, за что сражался ее отец.
Но в ее голове все ещё бился один мучительный вопрос.
- Если вы знали обо мне… - проговорила Нино вслух то, что ее волновало, - почему вы никогда нам не писали? Почему не искали?
- Мы не знали, как это сделать, - ответила Татия. – Во время войны в дом попал снаряд и в пожаре сгорели почти все письма и документы. У нас не осталось с вами никакой связи. Ни телефона, ни адреса.
Нино показалось, что с души упал камень. Они не забыли о ней. Они действительно были ей рады. И с постепенно нараставшим чувством радости обретенного настоящего и одновременно – печали о потерянных годах, она слушала, как Татия и бабушка, перебивая друг друга и перемежая улыбки слезами, рассказывали о том, как пропала без вести вторая сестра отца, Тамрико, работавшая медсестрой, на которую была так поразительно похожа Нино. А ещё – о том, как погиб отец, закрывший во время перестрелки своим телом ребёнка. И с каждым произнесенным словом из души, капля за каплей, уходила обида, сменяясь если ещё не пониманием, то, по крайней мере, принятием выбора того, кто привел ее сюда.
Привел, чтобы она могла обрести за несколько часов больше, чем имела за всю свою жизнь.
- Вот так вот просто выгнала едва ли не с порога? - во второй раз за последние пару минут уточнила Ира, держащая на руках Алину.
- Кажется, я сказал именно это, - рыкнул Герман, вновь принимаясь метаться по комнате.
С полчаса назад он приехал от матери Нино, к которой первым делом и отправился в надежде найти там саму Нино. И которая прогнала его, едва он «нарисовался» на пороге их квартиры.
«Она уехала. Не знаю, куда. Не приходите сюда больше», - проговорила женщина, после чего попросту захлопнула перед лицом Ильинского дверь. И как он ни звонил и ни стучал после - не открыла.
- Прекрасно. Но в целом ожидаемо. И что будешь делать теперь?
- Не знаю.
Герман подошёл к бару, налил себе полный бокал виски, опрокинул в себя залпом и добавил ещё порцию.
- Ты сможешь помочь?
- Если она куда-то уехала?
- Да.
- Ну, Ильинский. Я не настолько всемогущая. И муж мой тоже.
Она ссадила забеспокоившуюся Алину с рук, и та быстро поползла к отцу. После чего остановилась на полпути, уселась на полу и принялась болтать что-то на своём языке.