Она чувствовала разлитую вокруг древнюю магию, и общее недоброжелательное настроение чувствовала тоже. И решила дальше играть в девочку; безотказное средство!
— Вы же понимаете, я не сама, меня заставили! Вы же не будете мучить девушку?
Эрм без предупреждения выдал ей хлёсткую пощёчину:
— Молчать.
Заставили её. Девушку не мучить, как же. Это до службы Опоре она была девушка, а сейчас она тварь. Он вспомнил Ненаша, Канча сТруви, вспомнил Фиалку и покривился. Незачем тварей обижать сравнением с этой вот…
Слёзы закапали. Зря бил. Получился злобный мужик, а она — невинная деточка. Эрм бы всё это прекрасно пережил, но у сопровождающих в голове поплыло, это же видно.
— Слушай, — сказал один из них, — нельзя же с ней так…
Эрм остановился. Посмотрел на бойца:
— А как можно?
— Ну… девчонка ведь…
«Девчонка» победно улыбнулась. На что надеялась, интересно? На то, что передерутся между собой, а она тем временем сбежит?
— Это сейчас она девчонка, — пояснил Эрм зло. — А когда «стрелы» детям вгоняла, кто она была тогда?
Боец не нашёлся, чем возразить, и пойманная сволочь решила закрепить успех.
— Но меня же заставили! — с капризной сердитостью воскликнула она. — Я же не… не сама… ведь ты же сам знаешь, как это бывает, брат…
— Рот закрыла, — угрюмо велел ей Эрм, потирая кулак и ощущая, как разгорается пожаром тлеющий у сердца уголёк злобной ярости.
Отданное вчера Ненашу возвращалось обратно с изрядным довеском. Если вырвется сейчас, мало не будет никому. И оставалось только держать, держать ревущий внутри пожар, насколько хватит сил, держать до тех пор, пока разрушительная сила не понадобится для дела.
Пойманная неожиданно вывернулась, всадила локоть в солнечное одному из конвоиров, второго хлестнула наотмашь по лицу — мелькнула в магическом фоне стремительная чёрная лента, и парень без звука сполз по стене. И в узком коридоре пещеры осталось их только двое: она и Эрм. А уж когда пленница успела освободить от пут руки, про то знала только она сама.
Она скалила зубы, нехорошо хохотала, знала за собой силу, знала. От её уверенности стало нехорошо: Эрм чувствовал, что нарвался на равного себе противника. По меньшей мере, равного! События могли зайти очень далеко, но тут из своей ниши вылез Ненаш, злой, как тысяча бешеных псов, и по пещере сразу потянуло мертвенным холодом. Холод принёс облегчение, понизив уровень готовой к выбросу ярости, и Эрм тихонько вздохнул, радуясь передышке. Девчонка же прижалась лопатками к стене, даже не пытаясь скрыть охватившего её ужаса.
— Я же просил тишины! Что это здесь за раскардаш?