Однажды, когда мама совсем уже раздухарилась, я не выдержала:
— Мама! Он — опер. Выслеживает убийц и маньяков. Скольких за решётку отправил, скольких и в мир иной. При попытке к бегству или задержании. А теперь представь, убийцы и маньяки узнают, что у него есть ребёнок. Понимаешь?
— Ой, — глаза у мамы стали большими. — Вот об этом я не подумала…
И всё, как бабка отшептала. Разговоры прекратились. Но когда я заявила, что хочу вернуться в Петербург, рожать там и жить тоже там, снова пришлось держать оборону. Ну, да, солнечная Хоста — совсем не то, что стоящий на болотах сумрачный Город. Объективно мама была права, но… но… но…
Меня тянуло обратно. В Город-Сумрак, Город-Дверь, которому требовался мой дар, пусть и сдавленный петлёй Кассандры. В Хосте я не нарисовала ни единого листочка. В Петербурге, я чувствовала, вдохновение вернётся. Может, даже решусь взять уроки рисования акварелью или маслом. Не всё же в графике работать…
— Я с Риммой поеду, — решительно заявила Ольга.
— И ты туда же, — горько спросила мама, всплёскивая руками. — Покидаете меня, вертихвостки, на произвол судьбы бросаете!
Но глаза у неё снова смеялись. Всё она понимала. Понимала, что раз надо нам с Олей возвращаться в Питер — значит, надо. В Питере — Центр Алмазова, мощнейший медицинский комплекс для людей с болезнями и травмами опорно-двигательного аппарата. В Питере — лучшие неонатологи и детские врачи. В Питере нам с Олей было где жить — в её квартире. И Оля не собиралась бросать практику. Юрист в инвалидной коляске — это нормально, главное в юриспруденции — голова, а остальное опционально. Это не в балете «Тодес» танцевать.
— Мы летом приезжать будем, — пообещала я. — Исполнится год малышу, приедем!
По предварительным подсчётам родить мне предстояло в начале или середине июля. В это время года в Петербурге — белые ночи и относительное тепло… а в Хосте — лютая жара, которая спадёт только к концу сентября. Ходить с пузом в адовом пекле, пусть и рядом с морем — так себе затея.
Назад летели самолётом же. Пришлось купить вип-места, разориться. А куда деваться было. Я пыталась работать удалённо, но пока прежнего уровня по зарплате достичь не удавалось. Родится малыш, станет вообще не до работы, во всяком случае, в первый год. Поэтому трогать средства, оставшиеся от продажи квартиры, я старалась очень аккуратно, в тех случаях, когда совсем невозможно было обойтись.
Петербург встречал дождём и туманом, плюс двенадцатью, стылым, пахнущим по-осеннему воздухом. После солнечной Хосты — тот ещё контраст.
Но я вдохнула холодный влажный воздух, смешанный с железными запахами аэропорта Пулково, и поняла, что вернулась