Я почти догадалась, кто он такой. Почти. Имя так и не всплыло из памяти. Но и без имени всё было ясно. Предельно понятно и просто.
И я радовалась, что Похоронов теперь со мною рядом. Если он рядом, то значит, что всё будет хорошо.
Всё.
Будет.
Хорошо.
Надо только доехать до Сочи.
День, так сказать, простоять да ночь продержаться…
Я ошибалась, думая, что поезд продолжит своё путешествие дальше. Нас дотянули до Воронежа, первого крупного города по пути, а там загнали в тупик и начали шерстить, с головы, с хвоста и с середины: обычная человеческая полиция и коллеги Похоронова. Мне снова велено было сидеть и не отсвечивать, по телефону не звонить, за нетбук не хвататься, и:
— Руки себе сама откуси, как только карандаш схватишь, — угрюмо посоветовал Похоронов, и по тону его голоса я поняла, что он не шутил.
Откуда у меня взялись такие способности? Он сказал, они были всегда, просто я отвергала их, потому что они меня страшили. Поэтому бросила художественную школу и пошла на физмат. Увлеклась техникой, программированием, наукой. Это позволяло исключить последние крохи мистики из сознания. Но оно же и убивало. Медленно. Верно. Ежедневно. Именно оттуда брала ноги моя эмоциональная скупость, запоздалая реакция, махровое, беспробудное одиночество, курсировавшее по маршруту дом-работа-дом. Да и дом… крохотная квартирка-студия, в которой не примешь друзей и не создашь полноценную семью; она годится для закоренелого холостяка, но для женщины, даже для женщины с сорока кошками, — тесновата. Несмотря на прекрасный вид на Неву, Собор и город.
Я не помнила. Не помнила, чтобы рисовала что-то такое, что потом сбывалось, хоть убей меня веником и выкинь на свалку. Похоронов объяснил, что это и есть психозащита. Отрицать факты, подвергая их сомнению. Он что-то знал обо мне, а что именно, рассказывать не спешил. Потом. Не сейчас. Сейчас надо решить проблему с куклой и проблему с её основой.
Основой он называл человека, впустившего в себя потустороннюю тварь. Человек этот, как всегда в таких случаях, хотел получить силу, способности, власть. Что-то он, безусловно, получил. Но не понял, что его тоже начали есть. А когда понял, стало слишком поздно. Перерождение зашло слишком далеко. И этот нехороший тип где-то здесь, в поезде. Он не может покинуть состав, потому что здесь я. А я покидать свое купе не собираюсь.
Потому хотя бы, что оно находится под защитой Похоронова, а она мощнее злобного желания человекотвари меня сожрать, пусть даже и при помощи куклы.
Как всё сложно-то, дабл… да, именно, она. Ять.