— Да не надрывайся ты так, — согласился мужчина, даже не изменившись в лице, — я все понимаю и ни на что абсолютно не претендую. Поставила всех в жесткие рамки — пусть будет так: мы с тобой совершенно согласны. Так, дочка? — попытался он найти поддержку у более дорогого ему человека.
— Несомненно, — заверила та, одарив мать таким неестественным все-призирающим взглядом, что у той невольно похолодело внутри, — подождем пока мамочка перебесится и поймет, что у меня появилась сестра и никуда теперь не деться от этого.
Оба родителя были удивлены такому взрослому рассуждению своей юной дочери, но каждый по своему. Мужчина считал, что его девочка выросла и говорит нормальные вещи, женщина же неприятно удивлялась, когда ее любимая дочь могла набраться такой неестественной наглости, не понимая, где она могла упустить ее воспитание.
Когда они выбрались на общую трассу, Владислав вдруг подумал, что не знает, куда следует ехать и поспешил уточнить направление у жены:
— Куда его повезли? В Управление ГИБДД, или же в ближайший отдел?
— Я не знаю, — честно призналась Карина, в пылу всех неожиданно свалившихся на нее происшествий позабывшая уточнить местоположение, куда повезут ее сына, — полицейские ничего не сказали…
— А ты сама забыла спросить, — договорил за нее более деятельный мужчина, — как и всегда. Кто бы только все сделал, а она же будет потом указывать на неправильность и несостоятельность действий. Хорошо быть добренькой и продвинутой за чужой счет. Не так ли, «любимая»?
Здесь оскорбленная, самолюбивая, высокомерная женщина пустилась в такой продолжительный монолог, что невольно повергла всех собравшихся в этой машине в полное и безоговорочное уныние, не давая больше никому вставить ни единого слова. Оба слушателя этих непререкаемых излияний узнали о себе столько нового, что невольно молодая пассажирка, в конечном итоге, не выдержала и грубо «оборвала» говорившую:
— Ну, все, мама, хватит! Ты у нас одна такая во всем идеальная: мы уже это поняли.
Дальнейшие десять минут остального пути до Фрунзенского одела полиции прошли в полном безмолвии и вынужденном спокойствии.
Изюмов Егор Андреевич — юрист второго класса акционерного общества «РУССТРОЙ» являл из себя человека двадцатишестилетнего возраста среднего роста, не превышающего ста семидесяти пяти сантиметров, и уже на протяжении последних четырех лет занимал свою должность, где успел набраться опыта, как в гражданском, так и в уголовно-административном законодательстве и достаточно эффективно представлял интересы семьи, носящей фамилию: Холод. При своей значительной умственной развитости он имел непредставительную худощавую фигуру с привлекательной внешностью. Всегда одетый в светло-серый отливающий блеском костюм, носимый под белую рубашку и разноцветной окраски галстук, он выглядел поистине элегантно. Приятное юношеское лицо несколько округлой формы отличалось светлой незагорелой кожей, усыпанной многочисленными веснушками; оливково-карие с зауженным разрезом проницательные разумные глазки «светились» большим мыслительным содержанием и способностью к логическим размышлениям; маленький прямой нос гармонировал с небольшим по-детски вздернутыми губами; продолговатые ушки отступали по сторонам образуя некую лопоухость и выдавая значительный темперамент; короткая стрижка рыжих волос сведена в прическу, зачесываемую назад. Весь его вид указывал на то, что перед тобой находится человек хитрый, ловкий и любознательный.