— Я не хотела тебя беспокоить своими проблемами. Хотела уйти потихоньку, а вот видишь: все же тебя разбудила.
— Интересно? — пробормотала недовольным голосом Анжелика, одновременно переворачивая блинчик на сковородке, — Как бы ты собиралась вернуться? Я скоро уйду в вечернюю «смену», а там сама знаешь, как пойдет, а то времени отвлекаться совершенно не будет. Так-что держи ключи, — тут она бросила связку, которую гостья удачно поймала, — и сильно не торопись: все равно в больницу раньше одиннадцати не пропустят. Спокойно позавтракай и поедешь.
Холод машинально прикинула, что ждать лучше дома, чем бесцельно мотаться возле лечебницы и, как ее не гнала в дорогу тоска, все же остановилась, согласившись несколько подкрепиться. Они уселись за стол, где стали уплетать приготовленную свежую выпечку, тесто для которой, как оказалось, хозяйка затворила еще с самого вечера. В ходе завтрака они не переставали беседовать:
— Я вчера была пьяной, — промолвила виноватым голосом Анжелика, — и не совсем поняла: тебя муж что ли выгнал?
— Да, — печально подтвердила Азмира, — это полная правда. В этой сложной жизненной ситуации я осталась совершенно одна, без всякой поддержки, но ты не беспокойся, — тут же спохватилась прелестная девушка, — я у тебя долго не задержусь, ведь я все понимаю и постараюсь побыстрее обзавестись съемной квартирой.
— «Брось»! — выпучив гневные глазки, вскрикнула грозно Гордеева, — Я сейчас не об этом. Просто мне не понятно, как так получилось, что дочка оказалась не твоего мужа, а кого-то другого, у вас ведь, вроде, была такая любовь…
— Да здесь все так сложно, что за пять минут не расскажешь, — увильнула Холод от прямого ответа, не желая раскрывать свои семейные тайны, — как-нибудь после, когда будет время, мы обязательно эту тему обсудим, а пока, извини, не судьба, да и теперь, если честно, я еще не готова воспринимать спокойно то, что случилось — опять разревусь, а мне еще к дочери надо в больницу.
— Ладно, я все поняла, — беззлобно сказала хозяйка, прекрасно понимая подругу, — захочешь расскажешь, надоедать я не буду.
Это не значит, что Анжелику перестало мучить женское любопытство. Просто их женская сущность так сложена, что в любом случае они своего добиваются. Вот и сейчас, она избрала «железную» тактику, никогда не знавшую поражений, в которой вывела гостью к тому, что та стала чувствовать себя хозяйке обязанной, а это непременно к чему-то располагало, поэтому та срывавшемся от душившего ее плача голосом выложила подруге всю свою горестную историю. Хозяйка молча выслушала печальную правду, поддерживая Азмиру своим пониманием, нередко вместе с ней всхлипывая и роняя слезу. Наконец, когда душещипательная повесть закончилась, обе девушки обнялись и слились в едином рыдании.