Партридж проглотил свое горе, свою тоску по давно умершим. Они, словно огромный сгусток теплого жира в горле, не давали дышать. Но потом стало лучше.
Он пошёл вдоль могил. Глядя. Выискивая глазами.
Она была где-то здесь. Должна быть.
Партридж всё шёл и шёл, и испуганные кузнечики отпрыгивали в стороны из-под его сапог. Где-то застрекотала цикада.
Он продолжал искать, но не переставал прислушиваться к приближению всадников. То, чего он ожидал, могло произойти в любой момент, и он должен был быть готов. Пальцы коснулись «кольта». Он слышал, как его мерин бьёт землю копытом, дергая за поводья, привязанные к обгоревшему мертвому дубу.
Мужчина нашел то, что искал, в тенистом месте, скрытом зарослями можжевельника.
Простой деревянный крест, на котором было написано:
АННА-МАРИЯ ПАРТРИДЖ
1861–1885
Вот и всё.
Она мертва.
Партридж снял шляпу и уселся, скрестив ноги, перед могилой. Он вспомнил, когда видел ее в последний раз. Это было на суде. Сразу после того, как его приговорили к десяти годам за ограбление поезда.
Она была молода, красива и полна жизни. Плакала из-за того, что ее мужчину увозят в Аризонскую территориальную тюрьму в Юме.
Партридж облизал губы, не в силах пролить ни слезинки.
Они были женаты всего год. Он был так занят в то время, занимаясь грабежами. Он редко ее видел. Он даже не был уверен, что когда-нибудь любил ее по-настоящему. Попытался представить себя рядом с ней… но в голове все расплывалось.
Он встал и выпустил дым в воздух.
По крайней мере, теперь он знал, что это правда. Это было очень важно.
Начальник тюрьмы в Юме вызвал Партриджа к себе в кабинет в октябре прошлого года, примерно восемь месяцев назад, и сообщил, что его жена погибла при пожаре. И дом тоже сгорел.
Все, что у него было, к чему он мог когда-нибудь вернуться, исчезло. Превратилось в пепел.
Тогда Партридж в это не поверил.
Но сейчас у него не было выбора.
Он раздавил сигару сапогом и вскочил на коня. Он должен увидеть развалины дома. Вот что ему сейчас нужно. А когда он доберется туда, то начнет копать. Начнёт просеивать старое пепелище и старые воспоминания.
«Потому что то, за чем я пришел, все еще там, — подумал он. — Похоронено в холодной земле под погребом».
И он не собирался без этого уходить.
Партридж вырос в Чимни-Флэтс и честно не мог припомнить, чтобы видел своего отца больше трех-четырех раз. И это ещё в лучшем случае. Подобно сильному шторму, время от времени он врывался в город и заставлял всех прятаться по углам, а затем уходил. В эти редкие случаи он околачивался на ферме — в основном спал или пил в сарае. А через неделю или две он снова исчезал.