— Я уже не маленькая девочка, Николас, и не стану падать в обморок из-за вида человеческого мяса!
Сама не знаю, что именно в моих словах заставило его улыбнуться, но после них его напряженное лицо наконец-то расслабилось, растягиваясь в снисходительной улыбке.
— Да уж… Тут и не поспоришь, малышка.
Удивительно, сколько уже мужчин называло меня малышкой: Джеймс, Морган, Кристофер, Алекс… Но только от «малышки» Прайда я чувствую себя по-настоящему смущенной. Словно это слово такое же интимное и пошлое, как если бы он сказал мне, что хочет заняться любовью…
— Говори, что нужно делать, и я выполню любое твоё распоряжение.
Чёрт! А в моей голове это звучало куда менее откровенно. Всё-таки стресс делает своё дело, заставляя язык работать куда быстрее правильных мыслей.
Шумно выдохнув, явно не желая продолжать со мной столь бестолковый спор, Николас наконец-то поддался на уговоры и сделал шаг навстречу.
— Для начала вымой руки, — присел он на опущенную крышку унитаза. — Кровь я уже остановил, так что теперь нужно убрать лишнее и обработать анестетиком. А там уже видно будет, в чём именно проблема.
Включив горячую воду, практически обжигая руки под дымящейся струёй, я смыла остатки мыла и потянулась за небольшим полотенцем, чтобы как следует его намочить. Делать всё это под пристальным мужским взглядом оказалось настоящей каторгой. Ник следил за каждым моим движением. Каждым вдохом и выдохом. Казалось, ещё немного — и он сумеет подсчитать даже удары моего сердца!
Выжав махровую ткань, я наконец-то смогла подойти к Прайду, опускаясь перед ним на колени.
— У тебя всё ещё есть время отступить, малышка, — улыбнулся Ник, буравя меня своими пронзительными глазами.
— Всё хорошо, Ник, правда, — сделала я вдох, прихватывая отклеенный конец широкого пластыря.
Бледная кожа потянулась за липкой стороной, заставляя красивый мужской живот напрячься от лёгкого дискомфорта. Из распухшей раны торчали толстые нити наложенных швов. Но из-за того, что всё оказалось в крови, было достаточно сложно сказать, то ли причиной стала разорванная нить, то ли разорванная плоть.
— Кто это тебя так?
— Ну, ты же меня знаешь, — усмехнулся Прайд, напоминая мне безумно наглого и самоуверенного мальчишку. — Не могу удержаться, чтобы не встрять в очередную драку, — в уголках его глаз появились вполне заметные морщинки. Но даже это не смогло испортить моего о нём впечатления.
Странно, но рядом с Николасом я совершенно не чувствовала разницы длиною в целую жизнь. Ни наше общение, ни его возраст, ни тем более внешность никогда не создавали между нами дискомфорт.