И это всё! Предел! Мы добрались до края, из которого у нас одна дорога — прямиков вниз! В самую бездну!
Хватаю Даяну на руки и усаживаю на стол! Сбрасываю всё к чертям собачьим! Не жалея ни документов, ни ноутбука!
Она нервно дышит, смотря на меня сквозь пелену длинных ресниц. Чёрные глаза такие пьяные, что едва ли она вообще соображает, что происходит. Едва ли вообще чувствует, как я стягиваю мокрое бельё с её красивых ног.
Маленькая грудь ходит у меня перед глазами, содрогаясь в судорожных спазмах, когда она продолжает хватать воздух натёртыми до красноты губами. Её дрожащие пальчики ложатся на пряжку ремня и практически рвут чёрную кожу в попытке освободить меня от натянутых брюк.
Я весь взвинчен! Доведён до предела! Задыхаюсь от боли и желания кончить в неё с по-настоящему диким стоном!
— Прошу прощения, — раздаётся стук в дверь кабинета, и до меня далеко не с первого раза доходит, что никто из нас даже и не подумал её закрыть. — Я могу войти? — узнаётся голос Сары, и Даяна тотчас, как ошпаренная, спрыгивает со стола.
— Секундочку! — мотает она головой и поправляет платье.
Я стою позади неё с натянутой до упора ширинкой и всё ещё стараюсь взять под контроль пульсирующую в паху лаву, когда в кабинет проходит эта проклятая женщина.
Блядь! Если бы только Даяна знала, как же сильно в этот момент я ненавидел её мать, то наверняка бы избавилась от всего существующего в доме оружия. Потому что я практически был готов засадить в неё первое, что попадёт мне под руку!
— Извините, если помешала, — приветливо улыбается Сара, не подходя к нам ближе, чем на пять метров, словно и сама вполне отчётливо ощущала мой крайне «дружеский» настрой. — Но Йост очень хотел узнать, когда именно мы возвращаемся домой.
— Мы? — переспрашиваю, чувствуя, как от этого «мы» всё внутри начинает подозрительно кувыркаться.
— А разве Даяна вам не сказала? — смотрит на меня в упор, и в её глазах начинают играть ехидные искорки. — Мы с ней возвращаемся в Швейцарию.
Эта новость гасит меня подобно струе из пожарного брандспойта. Отбрасывает к находящемуся позади окну, и я практически слышу треск разбившегося стекла. Чувствую с какой невыносимой болью острые осколки пробивают мне спину и торчат длинными окровавленными концами из изуродованной груди.
Я хочу посмотреть на Даяну. Хочу заглянуть в её глаза и понять что это простая ошибка. Что Сара просто лжет. Просто пытается сделать мне больно. Зацепить за живое и растоптать в отместку за испорченную жизнь.
Но она продолжает пытать меня своим затылком. Продолжает поправлять волосы и сжимать край светлого платья.