Я наблюдаю за тем, как он слегка подпрыгивает, заканчивая надевать брюки. Ловлю каждое движение, когда он натягивает светло-голубую футболку, обтягивая каждую свою мышцу, и поправляет взъерошенные волосы. Как вальяжно расправляет воротник, и каждый его жест кажется мне до невообразимого сексуальным!
Что не говори, но Прайд всегда относился к тому редкому виду мужчин, от которого так и веет сексом. Каким-то невероятным зноем, которому совершенно не под силу сопротивляться. И чем дольше ты около него находишься, тем сильнее это всё на тебя влияет. Ты превращаешься в несчастную кошку, которую настолько сильно опоили кошачьей мятой, что она уже не может без неё существовать…
Я подхожу к нему настолько близко, насколько могу себе это позволить. Вжимаюсь в него всем своим телом, и кажется, что Прайду приносит настоящее удовольствие, просто стоять и смотреть, как я сама падаю к нему в объятия. Как сама прошу его милости и благодати. Как хватаюсь за ворот и поднимаюсь на носочки, потому что уже не могу вытерпеть того немыслимо долгого расставания что лежит между нами заставляя сходить с ума от потребности наполнить своё тело этим проклятым мужчиной!
Кажется, ещё немного и я просто умру, если он сейчас же не схватит меня и не опрокинет на кровать! Если не снизойдёт до уровня простого смертного и, хотя бы, не поцелует так, как умеет целовать только он! Настолько горячо и жарко, чтобы у меня пальцы на ногах поджались от удовольствия!
Его дыхание щекочет кожу, и я с каким-то неистовым остервенением прикусываю его за нижнюю губу. Оттягиваю и сразу же впиваюсь в другую. Он такой вкусный и такой пьяный, что вся моя гордость летит в тартарыры когда я обвиваю его за шею и с совсем с недетским напором вторгаюсь в приоткрытый рот.
Наши языки сплетаются и жалят друг друга, наполняя тела болезненной истомой. Ник опускает руки на мои ягодицы, и прижимает к своему паху, заставляя откровенно застонать, не скрывая своего безумного возбуждения.
Я не хочу ни прелюдий, ни мучительных ласк. Сейчас мне хочется простого секса! Грубого и дикого! Чтобы тряслись поджилки, и ныло во внутренней стороне бедра!
— Нужно будет поужинать, — он всё ещё прикусывает меня за губу и неспешно её посасывает, когда из моего живота доносится глухое урчание.
— Нет, — мычу и продолжаю цепляться за него, как за единственного, кто на самом деле способен утолить мой неистовый голод.
— Хватит малышка, — всё-таки разрывает наш поцелуй и насмешливо прикасается влажными губами к кончику носа. — Вечер только начинается, и я не собираюсь спешить с самым главным своим десертом.