— Не стоит пугать меня Ник, — отбиваю его предупреждение, принимая принесённое меню. — Я уже была с тобой и не думаю, что эта ночь может хоть чем-то отличаться от всех остальных, — сейчас мне как никогда хочется подлить масла в огонь его самолюбия.
И я как капризная мышка, начинаю дразнить своего огромного чёрного кота, отыгрываясь за недавний отказ.
— Сделаете заказ сразу или мне подойти чуть позже? — интересуется официант на ломаном английском.
— Сразу, — Прайд бегло осматривает меню и даже и не думает тратить время на, и без того, стандартный набор блюд. — Чёрная паста с морепродуктами и бутылка шампанского.
— Хорошо, — кивает мужчина, дублируя его заказ, и переводит взгляд на меня. — А что будет ваша дочь?
От его вопроса по поему лицу растекается насмешливая улыбка, и я инстинктивно прикрываю нижнюю часть длинной папкой, внимательно смотря на слегка напрягшегося Николаса.
— Ризотто с курицей и грибами.
— Как скажете.
Мы снова остаёмся одни, но я всё ещё не могу собраться и изображаться серьёзность. Снова и снова прикусывая губы, прячась за меню, мне сложно смотреть на сидящего напротив мужчину, ведь в отличие от него, я совершенно не испытывала ни смущения, ни неловкости.
— Почему ты так спокойно воспринимаешь нашу разницу? — всё-таки задаёт он вопрос, который так долго его мучает.
— Потому что возраст — это всего лишь цифра, — мне нравится смотреть, как Ник хмурится, и раз за разом теребит в руке столовые приборы.
Такое чувство будто бы я школьница, сбежавшая с капитаном университетской футбольной команды. И мне, откровенно говоря наплевать на то по сколько нам лет. С точки зрения закона мы ничего не нарушаем, а что же до морали, так тут и подавно для нас практически нет никаких серьёзных запретов. И если не брать в расчёт, что Меган всё ещё не подписала документы о разводе, то я считаюсь Николасу не более чем простой любовницей.
— Ты не выглядишь на свой возраст, — улыбаюсь ему и подставляю бокал под принесённое шампанское. — И не знай я сколько именно тебе лет, то не дала бы и больше сорока. Тем более что у Клеопатры с Цезарем была практически такая же разница, что и у нас. Но в отличие от тебя, он выглядел куда хуже, — склоняю голову набок и проговариваю прямо в прохладное стекло. — Как думаешь, может эти двое наша прошлая жизнь, а мы не более чем их реинкарнация?
— Думаю, что это всё плохо закончится, — довольно неожиданно отвечает, заставляя меня напрячься.
— Что ты имеешь в виду?
— Что не хочу умирать заколотый в спину, — и снова та самая улыбочка и адский блеск в серых глазах от которого уже давно кружится моя голова.