— Что? — даже и не знаю, что именно меня так сильно удивило в этот момент. То, что психотерапевт Джеймса любит животных или же то, что он знает о ней такие подробности?
— Это было указано в приглашении вместе с банковским счётом выбранного ею приюта, — протянул мне конверт, позволяя лично удостовериться.
Так… Про приют есть, а вот про мёртвые цветы — ни слова…
— Ну, надо же, какая удивительная женщина.
— Не то слово, — улыбнулся, принимая конверт обратно. — И я был бы очень рад, если бы вы с ней подружились.
— Не думаю, что смогу подружиться с такой взрослой дамой, — пожала плечами, открывая сумочку в поисках блеска для губ. — Навряд ли мы с ней найдем, о чём поговорить.
— Найдёте, Эллисон очень разносторонний человек.
И снова в душе зашевелились непонятные подозрения. Поглядывая через зеркальное отражение на профиль Джея, я поняла, что он ещё никогда так лестно не отзывался ни о ком из своих знакомых. Даже о матери! А ведь Меган была, чуть ли не его правой рукой! Но лифт остановился, и я уже не могла забивать себе голову подобной чепухой. Ведь впереди у меня был очередной парадный выход назло женщинам и на радость мужчинам.
И первое что нас встретило — потрясающая музыка в исполнении живых поп-музыкантов и приятный аромат фруктов. По обеим сторонам от двух лифтов стояли высокие вазы с сиреневыми цветами. Показав наше приглашение распорядителю торжества, мы тут же последовали за ним чуть ли ни к самому главному столику, стоящему по соседству от именинницы.
А прямо перед нами находилась массивная хрустальная люстра, радужный потолок, много света, смеха и людей. Очень красиво и по-настоящему празднично. Огромные, стеклянные окна открывали для всех присутствующих потрясающий вид на вечерний город усеянный сотнями тысяч разноцветных огней.
И всего какую-то минуту, во всей этой красоте, мы с Джеймсом принадлежали друг другу, пока один за другом, приглашенные гости не начали бросать на нас любопытные взгляды, оценивая меня с головы до пят. Женщины о чём-то перешептывались, я мужчины изучили моё тело, словно на уроке анатомии.
— Сейчас они думают «Неужели она на самом деле без белья?», — прошептал мне на ушко Джей, своим бархатным тембром, сексуального саксофона, заставляя вздрогнуть от необъяснимого ощущения удовольствия, когда его горячее дыхание облизнуло мне кожу. — И только я знаю, что под этим нарядом на тебе нет совершенно ни-че-го… — проговорил по слогам, отчего низ живота тут же свело тугим комком вожделения.
Он специально подвёл меня к самому центру зала, на котором красовался круг их паркета с изображением звезды. Всего один глубокий вдох для равновесия, и вот я уже вышагиваю по нему как царица Савская, ловя на себе десятки взглядов, лишь всё выше и выше поднимая голову, улыбаясь своему кавалеру. Пусть завидуют. Пусть осуждают. Пусть хотят меня. Сегодня вечером я позволю себе расслабиться, неся на себе их взгляды, словно самые настоящие награды.