После преподанного недавно урока, он больше не хватал меня за руку, не следил за каждым движением. Мне бы вздохнуть с облегчением, но… Откуда внутри это сожаление?
Выходящий из бутика подросток с серьгой в ухе, обернулся и совершенно некультурно присвистнул мне вслед. На мне все еще было рабочее платье. Охотник нахмурился, оглядел меня с головы до ног и нахмурился еще сильнее.
― Пока я разговариваю с руководством, ― он кивнул на дверь с табличкой «только для персонала», ― Будь добра купи себе чего-нибудь поприличнее.
― Поприличнее – это как? ― уточнила я.
― Поприличнее – это когда жопа и сиськи прикрыты, ― с легким недовольством ответил мужчина, протягивая мне кредитную карточку.
― Ты слишком щедр, ― Я улыбнулась. ― Если ты вернешь мне сумку, я расплачусь сама.
― У тебя десять минут, ― он раздраженно сунул карту под тонкую лямку платья, словно купюру танцовщице в стриптиз клубе, и толкнув служебную дверь, скрылся в помещении для персонала.
― Десять минут, ― повторила я, ― Десять минут, чтобы найти наряд для похорон. И поприличнее. Ага. Уже бегу. В конце концов, это мои похороны.
― Чем могу вам помочь? ― раздался громкий голос, и я обернулась, ― Что-нибудь показать? ― спросила симпатичная брюнетка в джинсах и белой блузке точь-в-точь как на манекене.
― Обязательно, ― я вытащила кредитку, повертела в руках, машинально заметив название банка. Она была выписана на имя Дениса Велесова.
В десять минут я не уложилась, но и охотник тоже. Он не появился и не стоял над душой, словно ангел мщения всех ожидающих около примерочных мужчин. Мы с девушкой неплохо провели время, перебирая шмотки. Конечно, продавщица слегка удивилась, когда я первым дело попросила принести белье, да так в нем и осталось. В ее взгляде появилось беспокойство и капелька странного уважения. Как разница отношение мужчин и женщин у исподнему. Не обнаружив оного, мужчина напрочь перестает видеть в тебе человека, разумное существо, только инструмент для удовлетворения похоти. Тогда как женщина всегда отдает должное чужой смелости. Взять хотя бы продавщицу, не одного завистливого взгляда, только улыбка, немного отрешенная и мечтательная. А ведь она влюблена, поняла я. И не просто влюблена, а напрочь, с полным сносом крыши. И поэтому ей все равно, как на мне сидит белье и какой длинны у меня ноги. Любовь – это яд. Для лайне – самый сладкий яд на свете. Отец уже глотнул его с лихвой.
Я накинула на блузку легкий пиджак. Девушка показала большой палец. Все ничего, если бы не мысль, что в нем меня и похоронят, которая прочно обосновалась в голове. Продавщица взяла кредитку и ушла к кассе.