— Про постелю вы за порогом можете потолковать. — Настя посмотрела на Андрея. — друг с другом.
— Не понял, твоя девка меня выгоняет?
— Тебя выгоняю я. Забирай бумаги и выметайся. Ничего подписывать не буду. Я ничего не сделал. И я работал в издательстве, когда разыграли тендер, но не я разгласил информацию и не я ударил Сашку. Понял. На этом все.
— Если бы ты знал, насколько я рад, что ты такой упрямый, — продолжая паскудно улыбаться, Андрей стал торопливо собирать бумаги. — Сядешь и я. наконец, выйду из твоей тени.
— Не выйдешь. Потому что эта тень в твоей голове и больше нигде.
— Да пошел ты, — в голосе Андрея снова послышалась злость. — Сиди тут со своей…
— Прошу вас больше не утомлять меня своим присутствием, — сказала Настя.
— Да ладно, живешь с мужиком, а все барышню — крестьянку из себя строишь. Лучше бы платье приличное у него выпросила.
Если бы Настя могла она бы смутилась. Она и покраснела, пусть только, как сказал Матвей, в своей голове, но это уже не имело значения. Подачки у мужчин выпрашивают только содержанки. А она всего лишь умерла.
Мужчина закрыл саквояж и вышел в коридор. До входной двери было с десяток локтей или даже меньше, ширина коридора около трех. Но всего через несколько шагов гость задел стену сперва одним плечом, а потом вторым. Остановился, в недоумении оглянулся на стоящую в коридоре Настю, на вышедшего из гостиной Матвея. Коснулся ладонью темно¬бордовых обоев, тряхнул головой и решительно сделал еще шаг. А вот со следующим вышла заминка. Чтобы пройти дальше, ему бы пришлось повернуться боком, как соседском мальчишке, что лазал в сад сквозь дыру в заборе и воровал яблоки. Еще несколько минут назад бывший широким коридор, стал вдруг напоминать узкий лаз.
— Что происходит? — спросил Андрей, и Настя впервые уловила в его голосе страх. И он ей понравился.
Гость снова оглянулся. На этот раз в его глазах не было превосходства, лишь стремительно разрастающаяся паника.
— Я не умею просить, а вы? — вежливо спросила девушка, становясь полупрозрачной. Становясь тем, кем она была. Призраком и сейчас даже слепой не перепутал бы ее с обычным человеком.
— Я… — Гость подавился словами, пялясь на нее широко открытыми глазами, совсем как мельник, на новые жернова. — Я…
Он продолжал отступать назад, а стены продолжали сужаться, медленно и почти незаметно человеческому глазу, вот только развернуться в коридоре уже стало очень трудно, казалось, еще несколько минут и коридор будет напоминать собачью будку.
— Вы… ты что-то подсыпал мне в напиток! — вскричал вдруг Андрей, когда его разум нашел единственно верное решение. Единственно возможное объяснение происходящему. Правильное объяснение, а не то, которое заставляет людей усомниться в собственном здравомыслии. — Ты налил мне выпить, а вам… сам не отпил ни капли, урод! — Гость просто взвыл и стал яростно протискиваться к двери. — Я выйду отсюда, а потом напишу заявление в полицию, мало тебе одного дела, будет еще…